Desiderata. Кто, если не ты (СИ)

Советник лишь приник щекой к ласкающей его ладони, доверчиво закрыв глаза – он со всем соглашался, отдаваясь в чужую власть. Наполеон ощутил довольство, наблюдая, как любимый к нему ластится и тихо улыбается.

-Помнишь, как я поцеловал тебя впервые, Баль? – шепнул он.

-Конечно, Ваше Величество, я помню это.

-Скажи… Почему ты тогда не сбежал?.. То есть, я имею в виду, сразу не сбежал? Я тебе нравился? Ну, скажи мне!..

Бальзак засмеялся – ему всегда казалась забавной эта манера Наполеона напрашиваться на похвалу. Ничуть не раздражая, она давала право награждать компаньона легкими шутливыми уколами двусмысленных шуток, часто язвительных и насмешливых, однако Его Высочество всегда слышал в этих насмешках именно то, что в них и было. Необыкновенное чутье!..

-Вы нравились мне как человек, с которым я делил свой быт и досуг, мой Император. И я был уверен – где-то на дне, под слоем первичной паники - что вы не причините мне зла.

-Вот как? Почему? Ты ведь знал, что я необузданный, несдержанный, совершенно неуправляемый…

-И очень добрый.

-Что заставило тебя так подумать, Баль? – удивленно вскинул брови его собеседник. – Никто в жизни никогда не говорил о моей доброте!..

Советник снова тихо засмеялся, на этот раз, прикрыв припухшие после поцелуя губы ладонью.

-Ну как же, - наконец, отозвался он. – Вы первый человек в моей жизни, кто накормил меня досыта. Уже забыли?

Наполеон пораженно молчал.

-Все это очень низменно и просто, мой Император: к вам привели чужого мальчишку, кислого и неприятного, смурного, который вам совсем не понравился. Однако едва услышав, что он остался без завтрака – а вчера и без обеда – вы настояли на том, чтобы он поел. Просто потому, что нехорошо, когда другой голоден. Понимаете?

-Не уверен, что досконально, но… Баль, погоди, ты что же, хочешь сказать, что до того дня постоянно голодал?

-Я бы не использовал столь сильных выражений, Ваше Величество. Видите ли, система нашего воспитания, а позже и образования юношей, построена весьма однобоко. В частности, считается, что молодые люди будут более стойкими и доблестными, если за все, что им нужно, они должны будут побороться. В моем лицее негласно поощрялись вылазки, например, на кухню ночью – пойти на риск, преодолеть, все же, свой страх, считалось добрым поведением. А наказывали тех, кто попадался, и действительно скорее за то, что они попадались… Ваше величество, вы способны вообразить себе меня за занятием, подобным этому?

-Не слишком-то, - честно признался Наполеон.

-Вот видите. Я привык довольствоваться тем, что имею – полагал, что так будет, видимо, всегда. И очень удивился, когда выяснил, что это не так.

-И только поэтому…

-Таких случаев было множество. Я знал, что вы склонны проявлять чрезмерную горячность, но намерения у вас самые чистые. Только и нужно, что осветить для вас те стороны вопроса, которых вы в спешке не приметили.

Бальзак внезапно протянул руку и накрыл ладонью кисть собеседника – жест странный, тем более что Советник редко когда прикасался сам, по своей воле.

-Это случилось, - непривычно-мягко произнес он, - потому что вы это вы. И более причин не существует…

Окончание его слов утонуло в громком, и не лишенном какой-то даже мелодичности визге – тот доносился из-за стены. Наполеон, мигом утратив свое лирическое настроение, сорвался с места, на бегу уже выхватывая револьвер – он оказался во всеоружии, дожидаясь незваного гостя. Не поспевший, всегда проигрывающий ему в физическом противостоянии Советник, безнадежно отстал – на пороге спальни он появился, когда все было, считай, окончено. Неодетая барышня, прижимая к груди скомканное одеяло, все еще испугано кричала, пока на полу, прямо перед ней, совершенно бесшумно происходила борьба. Однако у Его Высочества было перед оппонентом явственное преимущество: он был готов к этому противостоянию. Спустя минуту, он повалил чужака на пол лицом вниз, для верности придавив коленом и тяжело дыша.

-Так, - выдохнул он. – Теперь поговорим…

Он рывком заставил ночного визитера встать на ноги и, все так же, держа на прицеле, вывел из спальни прочь, кивнув Бальзаку уже стоя на пороге:

-Позаботься о госпоже!..

Советник равнодушно кивнул, и, переведя взгляд на незнакомую даму, принес ей в самых изысканных и высокопарных выражениях глубочайшие извинения за весь учиненный тут беспорядок. Вызывался проводить до ее комнаты – ведь ночью, как она может судить, здесь стало небезопасно – вот прямо немедленно, только он выйдет и даст даме одеться…