Desiderata. Кто, если не ты (СИ)

-Вам и прежде случалось обходиться без моего общества, и это не было настолько… критично.

-Критично? Опусти-ка руку пониже, да попробуй, насколько это «критично»! Где-то в казарме – это не тогда, когда ты под боком, живой и теплый, и я не могу тебя и пальцем тронуть… Ну, теперь-то все!..

И, не откладывая дела в долгий ящик, Наполеон немедленно преступил к реализации своих планов, проявляя пыл и нетерпение, утроенное их вынужденной разлукой. Уже обладая достаточным опытом, чтобы уметь доставить любимому блаженство, он применил свое умение, никуда не торопясь и, вместе с тем, не мешкая, как будто желал заново изучить чужое тело полностью – от макушки до пяток. И уже слыша, что Советник его задыхается, дышит рвано, кусая губы, внезапно хрипло приказал:

-Кричи!

-Что?..

-Кричи. Если хочешь – кричи, стони, делай, что тебе охота… Мне надоело таиться! Я хочу слышать, что тебе хорошо!..

-Это слишком необдуманно!.. – запротестовал Бальзак слабо, однако возражения его немедля заглушили новыми ласками, а еще спустя несколько минут он действительно закричал, не выдержав того, что с ним делал Наполеон.

…И утром он проснулся рядом – едва ли не впервые, только сейчас осознав, чего был лишен все это время. Насколько же велико необъяснимое наслаждение ощущать другого человека вблизи, чувствовать себя в его надежных руках, да и просто осознавать, что ты не один.

Наполеон приподнялся на локте, нежно целуя его – смазано, скользя губами от виска и вниз, будто вслепую искал губы. Советник помог ему в этом, подставив их без возражений – в кои-то веки.

-Доброе утро, - с чувством прошептал Его Высочество. – Пожалуй, теперь – действительно доброе.

************

Он был коронован – очень быстро и деловито, без лишних церемоний, потому как время было дорого – и немедленно же начал судебное разбирательство против герцога, сделав его, тем не менее, негласным. В этом нелегком деле он неожиданно натолкнулся на сопротивление министров – они кивали, читая подписанные обоими свидетелями показания, соглашались, что это безобразие, однако одобрять меры наказания не спешили.

-Чего только не случается между родственниками, - говорил один.

-Вы друг друга наверняка неверно уразумели! – вторил ему другой.

-Это все от расстройства из-за смерти вашего достопочтенного батюшки, - дополнял третий.

Наполеон махнул на них рукой, решив, что министры попросту боятся возможной герцогской мести – к ним в окно мог влезть очередной посланник, с которым у них вряд ли выйдет договориться так же ловко, как с тем бедолагой, которого вот недавно зачислили в дворцовый отряд.

-Да пусть их! – сказал он Советнику, когда они остались в кабинете одни. – Все равно распущу не сегодня-завтра…

-Не будьте столь опрометчивы, Ваше Величество, - покачал головой тот. – Где вы наберете новых министров?

-Было бы желание.

-Кроме желания еще должны быть и немалые знания. Никого из их секретарей, я уверен, вы так же не оставите, если подпишете приказ о роспуске.

-Еще чего!

-Но в одиночку вас попросту не хватит справляться с наплывом дел.

-Ха!..

-Назовете мне навскидку водоизмещение всех судов, что сейчас стоят на верфях? Сколько было потрачено на их оснастку, кто ответственный за капремонт – вообще, все, кроме сведений о капитане и орудиях, если таковые там есть?

Император прикусил губу, честно задумавшись.

-А министр соответствующей отрасли сделает это безо всякого промедления, - добавил его Советник. - Фактически, вы можете воспринимать их, как продолжение себя в вопросах деловых отношений. И я, и они – ваши руки, или те закоулки памяти, до которых не всегда так сразу доберешься.

-Я ничего им не забуду, - глухо отозвался Наполеон. – Каждый чертов раз, когда я гляжу на их постные рожи! Ты знаешь, что я даже Теодора из ссылки оказывается, не могу вернуть?!

-Вот как?

-Да! Они уперлись лбом, давили на то, что Синод должен решать, а Синод тоже уперся. И знаешь отчего? Уж не из-за Теодора, а потому что я не продлил их договор аренды земель на крайне выгодных для них условиях.

-Почему?

-Да потому что меня бесит одна только мысль о том, что какие-то люди должны обрабатывать землю и вкладывать в нее свой труд, и немалую часть урожая за так отдавать им, только на основании договора об аренде! Хватит с них, довольно. Пусть оторвут свой откормленный филей от кресла и сами побеспокоятся о насущном хлебе. Я не намерен кормить дармоедов!

-И наживете себе врагов, Ваше Величество. Притом – в первые же дни правления. Знаете, как в народе говорят: новая метла чисто метет?

-Ну? – мрачно кивнул правитель.

-Не будьте этой метлой: метлы никто не любит. Людям вообще не нравится, когда их пытаются вынудить силой. Помните, что вы не завоеватель, а политик, и цель ваша – сделать так, чтобы люди сами желали обернуть дело наилучшим для короны образом.

-Гм.

Наполеон задумчиво поглядел в окно, хмурясь. Он молчал несколько минут, а потом заметил:

-Я не стану менять своего решения уже хотя бы и потому что метаться от одной крайности в другую неразумно. Но я могу уравновесить его чем-либо. Вряд ли, впрочем, экономическим…

-Что вы имеете в виду?