Читаем Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти полностью

Что касается войны, все демократические группы, выдвигая различную аргументацию, отвергали сепаратный мир с Германией. И хотя большевики внесли в дебаты резкую антикапиталистическую ноту, они тоже изначально не поддерживали такую идею. В своих Апрельских тезисах Ленина обозначил условия революционной войны. Хотя он решительно возражал против господствовавшей политики революционного оборончества, но убеждал проявлять предельную терпимость по отношению к массам, которые честно признавали войну только по необходимости, а не ради завоеваний. И позже, в июне, он отверг сепаратный мир, который, по его мнению, являлся бы соглашением с немецкими разбойниками, потому что они грабят так же, как и другие.

Лозунг Ленина о рабочем контроле над промышленным производством становился всё более популярным в заводских комитетах. Но до Октябрьской революции это не привело к господству большевиков в профсоюзах.

Очевидно, что в России в 1917 году существовала по-настоящему открытая историческая ситуация. Если бы новое руководство защищало и развивало новые формы свободы поистине революционным путём, имелись бы не гипотетические, а реальные шансы завершить превращение России в полицентричную демократическую страну. Но у нового руководства не было ни опыта, ни решимости. Боясь оттолкнуть своих западных союзников, они продолжали войну, вести которую у них не было сил. И боясь нарушить правильную законную процедуру, они откладывали столь необходимую земельную реформу до открытия Учредительного собрания, которое оказалось не в состоянии функционировать.

Таким образом, большевики получили свой серьёзный шанс в основном из-за невыполнения другими своих обязательств. После Июльского восстания Ленин, пересмотрев свою прежнюю позицию, решил, что в войне против немцев должен быть предложен немедленный и безусловный мир. А вскоре он сделал столь же крутой поворот на внутреннем фронте. Отбросив свой обычный план по превращению крупных земельных угодий в образцовые хозяйства, он полностью принял (его противники говорили: 'Украл') эсеровскую программу распределения земли между крестьянами, программу, которую он незадолго до этого отвергнул и всё ещё не одобрял, открыто давая это понять. Также он отбросил принцип поддержки партии большинством населения, который до этого времени считал основной предпосылкой для захвата власти. Видя, что большинство населения не одобряло и считало запутанной политику Временного правительства, которое всё ещё имело голоса избирателей, Ленин со своей стороны сплотил меньшинство городских и сельских активистов, которое оказалось достаточно сильным, чтобы поставить его самого и его партию у руля советской диктатуры.

Более благоприятные международные условия и более отзывчивые и полезные демократические союзники могли бы склонить чашу весов в пользу противоположной стороны. Но ситуация была иной, политическая слабость прозападных сил России парализовала диверсионную революцию в стране и открыла путь для развития совершенно иного типа.

o Это были меньшевики, а не большевики, которые на первых порах контролировали быстро растущие профсоюзы.Назад

p При выдвижении этого требования в своих Апрельских тезисах Ленин повторил принцип марксизма, который был особенно разработан ведущим ортодоксальным марксистом Каутским. Суть этой политики - удерживать земли крупных имений от крестьян.Назад

10.B.4.b. СССР - азиатская реставрация России?

К чему это привело? Конечно, не к социалистическому строю в понимании Маркса и в дооктябрьском понимании Ленина. Как показано в главе 9, сам Ленин в конце жизни считал, что Россия движется по пути азиатской реставрации. Пессимизм Ленина логически вытекал из его ранних взглядов и позднего опыта. Он вытекал из его знания об упорстве Маркса в вопросе примитивного демократического контроля над протосоциалистическим государством, как показала Парижская коммуна. Он вытекал из его признания идеи Маркса и Энгельса о том, что рассредоточенные сельские общины составляли экономическую основу деспотизма Востока в целом и царизма как его варианта в частности. Он вытекал из его собственного мнения о том, что есть только одна абсолютная гарантия того, как предотвратить превращение долгожданной русской революции в азиатскую реставрацию - победа социализма в промышленно развитых странах Запада, и только одна относительная гарантия - строгое соблюдение демократического контроля над новым революционным правительством (без бюрократии, без армии, без органов внутреннего надзора). И он вытекал из событий, произошедших после Октябрьской революции: в крупных промышленных странах Запада не произошла ни одна социалистическая революция, а Советский режим быстро создал новую бюрократию, постоянную армию и органы внутреннего надзора.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение
На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927
На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Книга авторитетного английского историка-востоковеда Уильяма Миллера представляет собой исчерпывающее изложение истории последних полутора столетий Османской империи, причин ее падения, а также освободительных движений, охвативших европейские владения Блистательной Порты. Автор детально описывает восстания сербов 1804–1817 гг., войну Греции за независимость, Крымскую кампанию и объединение Дунайских княжеств. Особое внимание историк уделяет освещению Балканского кризиса 1875–1878 гг., который, наряду с приходом к власти младотурок и утратой большей части территорий, привел к разделу Османской империи и провозглашению ряда независимых государств в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке.

Уильям Миллер

Востоковедение / Научно-популярная литература / Образование и наука