Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Новейшая история Ближнего Востока (приблизительно охватывающего территорию бывшей Османской империи) и континентального Дальнего Востока (Китай) демонстрирует развитие гидравлических стран, которые хотя и не были колонизированы, но явно находились под давлением со стороны промышленного Запада. В обоих случаях несколько великих держав боролись за контроль над территориями, но ни одна не была достаточно сильна, чтобы установить свою гегемонию. В обоих случаях негативные последствия вмешательства Запада, которые были тяжёлыми, в некоторой степени смягчались тем, что целевые регионы оставались независимыми, а их правительства играли активную роль в модернизации своих стран.

На Ближнем Востоке ряд военных поражений ослабил влияние Константинополя над турецкими провинциями, где местная элита стремилась укрепить своё положение, во-первых, за счёт отмены привилегий таких связанных с правительством чиновников, как сборщики налогов и владельцы должностной земли, во-вторых, отдав большую часть земли тем, кто её возделывал. Как и в Индии, многие плохо образованные и плохо организованные крестьяне, имевшие плохое техническое оснащение, вскоре были вынуждены продавать свою недавно приобретённую собственность богачам: бывшим сборщикам налогов, гражданским и военным служащим, деревенским шейхам и богатым горожанам свободных профессий, не связанных с правительством.

В результате этого процесса бюрократическое и крупное заочное землевладение до сегодняшнего дня преобладает в Египте, Сирии, Ираке, Ливане и других частях Ближнего Востокаn. И введение некоторых технических новшеств шло рука об руку с сохранением квазигидравлических моделей общества, которые слабо стимулировали рост современного среднего или рабочего классов или грамотного и политически организованного крестьянства.

В центральной области Османского владычества, Анатолии, всё происходило иначе. Этот регион подвергся серьёзному и непосредственному вмешательству со стороны великих держав в большей степени, чем отдалённые провинции, которые постепенно откололись от империи. Последствия капитуляций Османской империи, которые давали привилегированным иностранцам судебную и экономическую экстерриториальность, были особенно очевидны в Константинополе, где проживало большинство османских бенефициаров. Вкупе с иностранным контролем долгов Турции и деятельностью Международного совета эти последствия сильно снизили уровень экономики и международный престиж страны.

Но арена наибольшего унижения Турции также стала ареной самого сильного политического и интеллектуального возрождения. В 1876 году в Константинополе была временно принята парламентская конституция. Позже в старой метрополии началось реформистское движение младотурков. И в этой же метрополии Кемаль Ататюрк и его последователи заложили основы нового национального турецкого государства.

Нынешняя Турция не имеет почти никакого среднего класса в современном понимании этого термина. Но на политическом уровне была создана многопартийная система, а на социально-экономическом уровне были поддержаны частная собственность и предпринимательство. Поэтому опытные наблюдатели считают, что в Турции нарушен традиционный порочный круг бюрократической власти, эксплуатации и привилегий.

Внешние политические колебания указывают на сложность этого процесса. Но о нём можно сказать многое. Развитие современной Турции, которая является одновременно независимой и тесно связанной с Западом, показывает значительное сходство с Россией в конце XIX и начале XX веков, а также значительное несходство с докоммунистическим Китаем.

Если бы наличие крупных сегментов частной собственности и предпринимательства являлось решающим фактором для преобразования гидравлического общества в полицентричное западное общество, то ни одна страна не была бы лучше подготовлена к переходу на этот путь развития, чем Китай. В Китае частная земельная собственность существовала значительно дольше, чем в Турции или царской России, а традиции частной ремесленной деятельности и торговли, включая крупную торговлю, были столь же древними. Но случай Китая бесспорно демонстрирует, что появление современного среднего класса западного типа зависит от чего-то большего, чем крупная частная собственность и предпринимательство.

С 1840 года Китай испытывал давление извне. Неравноправные договоры, международные концессии, экстерриториальность и иностранный контроль над морской таможней ослабили абсолютистское правительство настолько, что внутренние враги смогли свергнуть его и провозгласить республику. Но события, которые последовали за революцией 1911 года, показали и политическое единство страны, и её социальную инертность. Китай, хотя и распался временно на ряд удельных режимов во главе с бюрократическими военачальниками, не породил прочный современный средний класс, и это несмотря на то, что немало местных бизнес-сообществ в концессиях и за рубежом поддерживали усилия доктора Сунь Ятсена, направленные на модернизацию.