Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

Если опять задать некрасовский вопрос — кому в СССР жилось хорошо после смерти Сталина в «оттепель», в плане материального достатка, кто чаще всего отдыхал в Сочи, Гаграх, в Прибалтике, кроме партийной элиты? То ответ будет прежним. Тогда, в конце 50-х — начале 60-х у евреев была привычка — многие из них предпочитали ехать не только на Черное море или в Юрмалу, а ехали ещё и в красивые места Молдавии, Украины, Белоруссии, снимали в тамошних деревеньках для отдыха дома, комнаты. В живописную белорусскую деревню в соснах на берегу Немана, в которой я жил, с начала 60-х до середины 70-х летом приезжало большое количество евреев из расположенных за тысячу с «гаком» километров Москвы и Ленинграда. Местные жители специально для них даже стали строить красивые летние доходные дома, местными умельцами были построены для них прогулочные брички и прогулочные пассажирские лодки на Немане; а мальчишки продавали им свежую рыбу, грибы, малину, землянику; кто-то жадно читал привезенные ими книги; в общем — симбиоз был выгодный; мы обслуживали летом советскую элиту. Антисемитизм тогда не наблюдался, если не считать некоторую легкую зависть к их советскому барскому благополучию.

Анна Ахматова утверждала в этот период другое: «Евреев не любят не за их недостатки, а за их достоинства». Это было похоже одновременно на их защиту и ненавязчивый национальный пиар. Вечера, проведенные Ахматовой с английским дипломатом евреем Исайей Берлином, явно оказали на неё определенное влияние.

В 60-х годах в СССР привычный образ еврея был уже не кроваво-пламенный вождь Центрожида 40-летней давности, не красный комиссар, не надменный высокопоставленный партийный работник и не холодный беспощадный следователь НКВД. Теперь привычный образ советского еврея — это милый заведующий продовольственным или бакалейным складом, заведующий поликлиникой или больничным отделением, директор швейной фабрики или заведующий ателье, а то и организатор подпольного швейного цеха; зам директора хладокомбината или директор продовольственного универсама.

Появились опять магические слова 30-х: «блат», «дефицит», а слово «знакомство» — приобрело глубокий «сакральный» смысл, и в этом немалая заслуга была евреев. «В хрущёвскую "оттепель" (в первой половине 60-х), евреи в СССР не только встряхнулись и выпрямились духовно от страха и угнетённости периода "космополитов" и "дела врачей", но в столичном обществе "быть евреем становилось модно даже"», — отмечает А. Солженицын. Эту неприглядную картину — когда многие советские граждане усердно стали искать в глубинах предков еврейские корни, стараться жениться на еврейке или «перекрашиваться» в евреев, — мы наблюдали в «перестройку» и в 90-е, это давало существенные материальные преимущества.

Как следствие этой тенденции и логическое следствие смерти Сталина, «оттепели», большей свободы, достатка и нового статуса евреев в СССР — появление «эксцессов» в этой теме, которые отобразила Краткая Еврейская Энциклопедия: «В 1961 началась компания борьбы с "хищениями социалистической собственности", носившая откровенно антисемитский характер».

А. Солженицын в своём исследовании отмечает, что, например, по «вильнюсскому» делу было осуждено 8 валютчиков — все евреи. Суд над валютчиками евреями Файбышенко и Рокотовым прошел в мае 1961 года, обоих приговорили к расстрелу. Это наказание следует признать неадекватным нарушению закона.

Была и другая сторона этой «греческой театральной маски», пока неафишированая — знаменитая революционность многих евреев проявилась в виде идейного борца с «советским режимом», за «права советского человека», в образе советского подпольщика-диссидента.

«О росте национального самосознания среди ассимилированной молодежи (в 1960 году) свидетельствовал и факт появления в Москве, Свердловске, Кутаиси, Тбилиси, Баку, Челябинске, Риге и других городах сионистских организаций (подпольных), пришедших на смену разгромленным в 1957-1958 годах. Одной из наиболее значимых по масштабам деятельности была группа Дольника-Маргулиса. С. Дольник (военный геодезист) и его сподвижники располагали контактами, правда нерегулярными, с представителями израильского посольства в Москве, благодаря чему время от времени получали "Вестник Израиля", "Ариэль" и другие издания, выходившие в Израиле на русском языке», — отмечают Б. Зингер и Л. Беленькая подрывную роль посольства Израиля в СССР. — Согласно воспоминаниям М. Гельфонда, сионистские группы 50-х — начала 60-х годов в СССР обладали всеми признаками структурных единиц: целенаправленная планируемая деятельность, привлечение новых членов, распространение, изготовление и хранение пропагандистских материалов, а позже — создание денежных фондов». Как видим, только теперь многие узнают о мощной подпольной деятельности сионистов в СССР в начале «оттепели».