Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

Оказалось, что именно евреи, так горячо ратовавшие за интернационализм и космополитизм, являются горячими националистами, а Сталин со своей интернациональной идеей единого советского народа, сглаживающего все национальные границы, — безродный космополит. А Сталин их так любил, вместе с ними и благодаря им захватил власть в этой стране, вместе перебили столько миллионов русских, украинцев, татар, казахов (и пр.), вместе строили колхозы через горы трупов тех же коренных народов, доверял им большинство самых высоких постов, с 1921 года и в годы голода — они получали кремлевские пайки: на семью бесплатно по полкило чёрной икры, полкило сливочного масла и т.п. А теперь вот так просто они покидают его, фактически предают (по мнению Сталина). Неблагодарные.

Интересно наблюдать, как теперь, в XXI веке, лживо трактуют этот исторический период западные и еврейские идеологи, например, российский еврейский «гуру» Бенедикт Сарнов по поводу вспыхнувшего в 1948 году в СССР антисемитизма в «Новой газете» (26.01.2009 г.) нашим гражданам объясняет: «Антисемитизм — как политика и идеология коммунистов-интернационалистов послевоенного разлива (столь свойственный и нынешним их продолжателям) — это ещё одно подтверждение страшного исторического закона: победители в войне зачастую усваивают нравы и обычаи побежденных. СССР победил нацистскую Германию и начал преследовать евреев, несмотря, кстати, на фронтовые заслуги многих из них».

Мы наблюдаем наглую, подлую, запредельную ложь Б. Сарнова, который надеется на полную неграмотность российских граждан в истории своей страны; ну что ж — Сарнов имеет право быть подлым и мерзким лжецом.

Очередная неприятность для Сталина могла быть в том, что после выезда из СССР евреев и некоторые другие народы могли пожелать выйти из СССР, а такая возможность была предусмотрена советской Конституцией, повторюсь — поскольку заложенную в 1922 году Бланком-Лениным мину свободного выхода из СССР Сталин в Конституции 1936 года самонадеянно не убрал. И случай с выездом евреев мог быть опасным прецедентом, и 1991 год для СССР мог наступить намного раньше.

Третья неприятность для Сталина была в том, что страну, которую необходимо было после военной разрухи восстанавливать, могли покинуть тысячи ценных, необходимых стране специалистов в разных областях. По известным нам причинам после уничтожения и выдавливания из страны в период 1917-1923 гг. русской интеллигенции, большая часть советской интеллигенции была еврейской национальности, и многие из этих еврейских интеллигентов только что разрабатывали, создавали оружие, служили в разведорганах и занимали высокие государственные посты и т.п., — то есть были носителями ценной и секретной информации. Их выезд из страны был серьёзным уроном, ущербом для страны. Возрождающаяся с 30-х годов советская русская и коренная в других республиках интеллигенция не могла в полной мере заменить еврейскую. И Сталин как рачительный хозяйственник не мог не беспокоиться по поводу этой проблемы.

А евреи после знаменитого посещения Голдой Мейерсон московской синагоги продолжали развивать привезенную идею, и через 10 дней в еврейский национальный праздник Судного дня в Москву съехались евреи из многих городов СССР и организовали огромную демонстрацию. Фактически это был вызов властям, Сталину. В стране при диктаторской власти коммунистической партии и Сталина уже забыли некогда популярное слово «демонстрация» или выражение — «прошла демонстрация с требованием», остались всего лишь праздничные демонстрации. А евреи организовали в столице демонстрацию, политическую акцию с требованием разрешить свободный выезд советских евреев из СССР в Израиль. Реакцию Сталина на это легко угадать.

«Антисемитизм властей стал как бы реакцией на две достаточно массовые произраильские демонстрации московских евреев возле главной синагоги в октябре 1948 г., связанные с посещением её послом Израиля в СССР Голдой Меир», — отмечает еврейский историк Жорес Медведев, признавая закономерность появления антисемитских настроений у Сталина и многих советских граждан.

Вскоре Сталин обнаружил, что некоторые представители партийной и советской элиты поддерживают идею выезда евреев из СССР. Еврейский историк Э. Радзинский в своей книге «Сталин» (1997 г.) утверждает, что осенью 1948 года к Голде Меир подошла жена Молотова — министр рыбного хозяйства и парфюмерной промышленности Полина Перлмутер-Жемчужина и обратилась к ней на идиш, и когда приятно удивленная Голда спросила: «Вы еврейка?», то истинная советская коммунистка-«интернационалистка» гордо ответила: «Я дочь еврейского народа». После парада 7 ноября 1948 года Голда Мейерсон (укоротившая затем фамилию на — Меир) докладывала в отчете своему руководству: «Вечером дома у Молотова мы почувствовали особую теплоту, состоялась эмоциональная беседа на идише с женой Молотова, которая хвалила наше посещение синагоги».