Детектив для уютной осени

– Нет, – ответила Варвара. – Честь свою блюду. Своих предавать не обучена. У нас уговор, что поведу сани нужной дорогой, в обход Черного озера.

– Посажу на первые сани смышленого человека. Где скажешь, обоз проведет.

Варвара жарко воскликнула:

– Предать не могу! Поверили мне! Отпусти!

Князь Олекса отвернулся, глянул в разноцветные оконные стекла.

– Светает.

– Пусти, Олекса, пусти!

Еще раз поглядел на нее, будто прощаясь.

– А коли не вернешься, как мне жить без тебя?

– Вернусь. – Варвара горячо поцеловала его в губы. Потом отстранилась и сказала: – Жди меня.

Глава 27 Чужое брать некрасиво

Съемки начались только после полудня. Сценарист Критский явился на съемочную площадку невыспавшийся, с красными глазами и отекшим лицом. Артистам раздали вновь отпечатанные листы текста и предупредили, что в сценарий внесены существенные изменения.

Лионелла приехала в лес на своей машине и сразу отправилась в автобус на грим. Оттуда вышла в кожаных портах, кацавейке и столкнулась со Стрешеневым, которого привезли в автозаке.

– Здравствуй, Лионелла, – сказал он и с надеждой заглянул ей в глаза.

Она тихо спросила:

– Как ты, Максим?..

– Не останавливаться! – Конвоир дернул Стрешнева за наручники и втолкнул в автобус.

У Лионеллы заскребли на сердце кошки, но чем она могла помочь? Разве только выучить роль, чтобы не причинять ему дискомфорта.

Уткнувшись в сценарий, Лионелла не заметила, как к ней подошел Комиссаров:

– Здравствуйте, Лионелла!

Она подняла глаза:

– Простите, что уехала без вас.

– Как видите, меня подвезли.

– Когда начинаем?

– Ждем только Максима. Его поздно доставили на грим.

Лионелла поморщилась:

– Вы говорите так, словно речь идет о доставке пиццы.

– Не будем углубляться в лингвистику. Тем более не читайте мне нотаций! Вам меня не понять. У меня только одна цель: доснять свой фильм.

Заметив среди статистов Никанина, Лионелла спросила:

– Неужели вам опять нужны консультации?

Комиссаров обернулся и устало поморщился:

– Опять он здесь!

– Что значит опять? – Лионелла перевела взгляд на режиссера.

– Путается под ногами.

– Значит…

Виктор Карлович раздраженно прервал ее:

– Консультации получены, деньги заплачены. Какого черта здесь ему нужно?

– Вы не вызывали Никанина в прошлую экспедицию?

– Нет, не вызывал.

– Значит, он приехал по собственной инициативе? Сам платил за проезд, за комнату в пансионате?

– Откуда мне знать? Его договор отработан. Отчет об оказании услуг сдан в бухгалтерию. Что еще?

– А в мосфильмовском павильоне?

– Что? – недоуменно спросил Комиссаров.

– Вызывали его? Никанин специально приехал из пансионата.

– Кто вам сказал, что я его вызывал? – поморщился режиссер.

– Сам Юрий Платонович.

– Бред!

– А кто ему заказывал пропуск?

– Спросите у Пилютика. Наверное, он.

– Как странно… – проговорила Лионелла и, конечно, слукавила. Теперь она как никогда хорошо понимала, к чему идет дело. – Вообще откуда он взялся?

– Его привела Бирюкова. Отрекомендовала как друга и специалиста по воинским традициям славян и боевым искусствам Руси. Хотя, если между нами, не так он и хорош.

– Вы меня озадачили.

– Не я – вас, а вы – меня. С чего это вдруг вы заинтересовались Никаниным? Что в нем такого? Не понимаю, что в нем нашла Бирюкова.

– На что вы намекаете?

– На то, что в экспедицию Никанин приехал только ради нее.

– У них был роман?

– И давний. Это очевидно!

К ним подбежал Пилютик:

– Виктор Карлович, когда начинаем?

– Все готово?

– Давно! Минут пять как!

– Тогда начинаем! – Режиссер взглянул на Лионеллу. – Снимаем ваш эпизод. Прошу выложиться по полной.

– Сделаю, – пообещала Лионелла.

Комиссаров крикнул:

– Где Стрешнев? – Заметив Максима, вдруг заорал на конвоира: – Снимите с него наручники! В кадр с актером пойдете?

Кто-то из технарей крикнул:

– Вместо коня. И назовем его Буцефалом.

Вопреки ожиданиям, съемки прошли удачно. Лионелла и Стрешнев играли как никогда хорошо.

Режиссер велел оператору снять крупные и средние планы Максима, чтобы потом, в его отсутствие, использовать эти кадры.

Уже вечерело, когда на площадку привезли обед. Вместе с ресторанным фургоном прибыл и Тихвин. Как выяснилось позже, обед оплатил он.

Во время обеда Тихвин подошел к Лионелле:

– Как прошли съемки?

Она сдержанно ответила:

– Спросите у Комиссарова.

– Виктор Карлович сказал – превосходно.

– Ему можете верить.

– Меня интересует ваше мнение.

– Позвольте присоединиться к мнению режиссера.

– Не кажется вам, что мы ходим по кругу? – спросил Тихвин.

– В каком это смысле?

– Держите меня на коротком поводке и не отпускаете.

Лионелла даже перестала жевать от возмущения.

– Вы в своем уме, Егор Макарович? Как смеете говорить мне такие вещи?

– Не делайте вид, что не понимаете. Не притворяйтесь!

– Я давала вам какие-то авансы?

– А разве нет? Кокетство, заносчивость и надменность. Вот ваше кредо.

– Не понимаю, к чему вы клоните.

– Все понимаете.

Разговор принимал странный характер. Устав от такого напора, Лионелла поискала глазами Никанина и заметила его возле дерева. Он рылся в своем рюкзаке.

Проследив за ее взглядом, Тихвин спросил:

– Что вас так заинтересовало?

– Шарф… – проронила Лионелла.

– Что?