Детектив и политика 1991 №1(11)

Подзаголовок сообщения о побеге гласил: "Хуже животных. Побег заключенных". Я жадно принялся читать. Четверо из бежавших были осуждены за изнасилование при отягчающих обстоятельствах, и судья сказал во время слушания дела, что они хуже животных. Двое других сидели за нанесение тяжких телесных повреждений. Были помещены также снимки преступников. Групповой побег произошел рано утром, и в вечерних газетах уже появились комментарии ряда возмущенных парламентариев. Ожидалось, что последуют официальные запросы в Палате общин. Общественность должна быть защищена от преступников. Побеги из британских тюрем следует полностью исключить.

Я шел по улице, уставившись в газету и не замечая, куда иду. Внезапно вспомнил о рации! Нести ее обратно на фабрику было уже поздно, меня бы туда не пустили. С другой стороны, я не мог взять на себя риск пронести рацию с собой в тюремное общежитие. Там наверняка после всей этой шумихи проведут общий шмон, кроме того, проживающих в общежитии, возможно, будут обыскивать по возвращении с работы. Идти через проходную с рацией в кармане было заведомой и опасной глупостью. Да, но где ее спрятать?

Пройдя по нескольким улицам в окрестностях тюрьмы, я заметил на Эрконуальд-стрит телефонную будку. Этот телефон-автомат, как и большинство других в Англии, был разорен хулиганами. И сейчас я готов был сказать им спасибо.

Я зашел в будку и сделал вид, что ищу номер телефона. Четыре тома телефонного справочника, которые каким-то чудом избежали расправы вандалов, были аккуратно уложены в похожем на ящик углублении. Я обратил внимание, что справочники полностью заполняют это отверстие в ширину, но в глубине между ними и задней стенкой остается свободное место. Именно туда я и спрятал рацию.

У входа в тюрьму еще толкались один-два репортера. В проходной несколько надзирателей смеялись и шутили. Побег не испортил им хорошего настроения. В конце концов, за все отвечал начальник. Каждому приятно наблюдать, как сильные мира сего время от времени получают пинок в зад. При входе меня не обыскали, не обыскивали и других заключенных из общежития.

После ужина я вышел из ворот тюрьмы и опрометью бросился к телефонной будке. Рация оказалась на месте. Взяв ее, я с час шатался по улицам, чтобы мое быстрое возвращение не вызвало подозрений. Через проходную шел не без опаски: в кармане пиджака лежала рация. Но надзиратели были по-прежнему настроены дружелюбно, никто и не пытался досматривать меня.

В 10.30 я плотно закрыл окно, выключил свет и улегся на кровати. Я не питал особой надежды, что в этот вечер мне удастся установить связь. За побегом автоматически должен был последовать общий шмон во всем блоке "Г". Конечно, я знал, что передатчик Блейка находится в надежном тайнике и он его. переправляет в камеру только непосредственно перед выходом в эфир в те вечера, когда у нас условлена связь. Но я не мог себе представить, чтобы Блейк пошел даже на такой минимальный риск в такой день. Он уже посмотрел в вечерних новостях по телевизору репортаж о событиях у блока "Г" и восточной стены и сейчас наверняка расстроен и нервничает.

Мои позывные пошли в эфир.

— Лис-Майкл вызывает Пекаря-Чарли, Лис-Майкл вызывает Пекаря-Чарли. Выходи на связь. Прием.

Несколько секунд томительного ожидания… Ответа не было. Я уже начал было вызывать вновь, когда в моем приемнике появился эфирный фон. Наверное, Блейк нажал кнопку на передачу, но Блейк ли это? Если передатчик попал в руки полицейских, они, конечно, попытаются поймать сообщника. Правда, я обладал двумя преимуществами. Во-первых, голоса Блейка и Мартина были настолько характерны, что их невозможно было спутать с другими. Во-вторых, в нашем распоряжении имелся опознавательный код.

— Пекарь-Чарли вызывает Лиса-Майкла, Пекарь-Чарли вызывает Лиса-Майкла. Слышу тебя громко и отчетливо. Прием.

Это был Питер Мартин. Значит, все в порядке.

— Как ты думаешь, мы в безопасности? Прием.

— Да. Все вернулось в нормальное русло. Я не трогал рацию до самого последнего момента. Сейчас нет оснований для тревоги. Прием, — сказал он.

— Я читал вечерние газеты и смотрел новости по телевизору. Правда, не дослушал окончания, там еще должны были сказать о многом. Но ничего, завтра с утра в газетах появятся все подробности. Ожидаются даже запросы в Палате общин. Надеюсь, нам это не все испортило? Кстати, как это было? Они же собирались дождаться дождя? Что случилось? Прием.