Детектив и политика 1991 №1(11)

— Несомненно. Все преимущества субботнего вечера по-прежнему в силе. Меньше надзирателей и охранников, чем в будние дни. К тому же, если я буду выбираться из блока через окно, очень важно, чтобы повсюду, и особенно на лестничных площадках, было как можно меньше народу. По субботам большинство заключенных ходят вечером в кино, и в блоке остаются только два офицера охраны. Да, суббота — самый подходящий день. Прием.

— Думаю, обсудили все. До следующего понедельника. Конец связи.

Неделю спустя я вновь вышел на связь с Блейком. Как он установил, в будке надсмотрщика не было ни телефона, ни кнопки сигнала тревоги. Очевидно, она предназначалась только как укрытие от дождя. Мы договорились о связи в следующий понедельник — в последний раз перед моим окончательным выходом из тюрьмы.

В субботу я направился в район торгового центра Олд-Оук и стал тщательно просматривать карточки на досках объявлений, вывешенных около маклерских контор. Меня интересовала квартирка, расположенная как можно ближе к тюрьме. Среди предложений имелась квартира на улице Перрин-роуд, 26, как раз на полпути между тюрьмой и фабрикой. По моей карте расстояние по прямой от Перрин-роуд до тюрьмы составляло примерно милю.

Я созвонился с хозяином и договорился осмотреть помещение в этот же вечер. К моей радости, квартира находилась на верхнем этаже дома, а окна выходили в сторону тюрьмы, хотя ее и не было видно. Я оставил квартиру за собой, заплатил за две недели вперед и получил ключи. Хозяину дома я сказал, что, приехав в Лондон из графства Суссекс, я устроился на местную фабрику и одновременно "заканчиваю свою книгу". Есть ли у меня паспорт? Конечно, нет! Гражданин Ирландской Республики не может и не должен предъявлять свой паспорт в Великобритании! Хозяин был иностранцем, и от него трудно было ожидать понимания отношений, которые существовали между Великобританией и Ирландией.

Настало 4 июля. В 8.30 утра я вошел в кабинет начальника общежития.

— Чудесно, Берк, изволь получить свои сто фунтов. Пересчитай и распишись.

— Нет необходимости, начальник, — сказал я и поставил свою подпись.

Глядя, как я засовываю деньги в карман, начальник продолжил:

— Еще одна небольшая формальность. Правила требуют, чтобы ты расписался, что ознакомился с "Законом о хранении огнестрельного оружия и взрывчатки". — Он протянул мне карточку с отпечатанным текстом. — Здесь изложен касающийся тебя раздел закона.

В этом документе содержалось предупреждение, что хранение огнестрельного оружия или, взрывчатых веществ будет рассматриваться как уголовное преступление в течение 5 лет после выхода из тюрьмы. В тех случаях, когда выходящий на свободу человек был осужден за преступление, связанное с использованием огнестрельного оружия или взрывчатки, этот запрет становился пожизненным.

Я вернул карточку и расписался в книге.

— Эта штука распространяется и на самодельные бомбы, — сказал начальник с усмешкой.

Кроме моей квартирки, на втором этаже дома было еще три жилых помещения. Осторожные наблюдения позволили заключить, что два из них занимали пакистанцы (по двое в каждой комнате), а в третьем разместились англичане — муж с женой. На первом этаже были еще три квартиры, в каждой из которых жили английские супружеские пары. Во время радиосеансов не следует повышать голос, отметил я для себя.

В 11 часов в этот вечер я уселся на кровати и начал посылать в эфир свои позывные, но безуспешно. После получаса бесплодных попыток связаться с Блейком мне не оставалось ничего другого, как признать свою неудачу. Хотя между нами было расстояние всего в одну милю, сигнал в густо застроенном районе не проходил, мощности наших маленьких раций было недостаточно.

В субботу вечером я зашел в пивную "Вестерн", где в течение получаса пропустил шесть двойных порций виски и мило поболтал с барменшей. Рация была в кармане моего макинтоша. В 10.30 я вышел из пивной, прошел кружным путем в парк, где повернул налево в сторону от тюрьмы по направлению к железнодорожным путям. Виски здорово подняло мое настроение.

Забор, который тянулся вдоль рельсов, был около полутора метров в высоту и состоял из заостренных железных прутьев. Я схватился руками за два прута, подтянулся и поставил одну ногу на поперечную перекладину.

Перебравшись через ограду, я устроился поудобней и начал вызывать Блейка. Я слышал, что он пытается выйти на связь со мной, но сигнал был слишком слаб или вообще затухал.

Мне вновь пришлось перелезть через забор и направиться по парку в направлении тюрьмы, постоянно вызывая Блейка и следя за мощностью поступающих от него сигналов. После того как половина пути была позади, а связь не улучшилась, меня начало охватывать беспокойство. Наконец я дошел до ворот на стадион для игры в регби, в этой точке слышимость оказалась вполне приличной.