Детектив и политика 1991 №1(11)

— Что ж, друзья, нет ни малейшего сомнения, что меня будут допрашивать по этому делу. Полицейские составляют список подозреваемых и затем систематически работают с ним. Я в него попаду по целому ряду причин. Прежде всего, известно, что мы с Блейком дружили. В последние месяцы нас часто видели вместе во время прогулок, когда мы обсуждали наш план. А еще раньше для тюремного журнала я написал передовицу в защиту таких людей, как Блейк, которая нашла отклик в одной влиятельной газете и была подвергнута там суровой критике. Статья была озаглавлена: "Странные новые друзья предателя Блейка".

— Подозрения — это одно, а доказательства — другое. Как они смогут доказать твою причастность к побегу? — спросила Энн.

— Собрать доказательства им будет нетрудно. Настал век полицейских-ученых. В наши дни обыкновенный полицейский только собирает улики, но не дает им оценку. У них в Скотленд-Ярде действует научно-исследовательская криминалистическая лаборатория, и девиз ее сотрудников очень простой: "Если был контакт, значит, есть и след". Малейший волосок от пеньковой веревки, который окажется в щели пола в моей комнате на Перрин-роуд или в багажнике автомобиля, следы шин на Артиллери-роуд — и им будет этого достаточно. Такие следы практически невозможно уничтожить.

Друзья согласились с моими доводами. Мы также решили, что мне уже небезопасно оставаться в моей комнате на Перрин-роуд, которая станет убежищем для Блейка сразу после побега. Пока мы будем подыскивать другую квартиру, Пэт предложил временно перебраться к нему, в его трехкомнатную квартиру. Было решено, что я сообщу на фабрике о намерении уволиться через две недели и к концу сентября перееду к Пэту.

В пятницу я подал на фабрике официальное заявление о предстоящем увольнении, а в субботу вечером вновь говорил с Блейком.

— Шон, ты помнишь, я говорил о домкрате? Теперь нам скорей всего понадобятся и кусачки. После недавней неудачной попытки побега, когда беглецы попытались перепилить ножовкой раму большого окна в блоке "Г", на окна начали ставить металлические сетки. Они уже закончили работу в блоке "А", и теперь только вопрос времени, когда они доберутся до блока "Г". Мне сказали, что проволока в сетках около восьми миллиметров толщиной.

— Не беспокойся, в нужное время ты получишь и домкрат и кусачки.

В пятницу, 23 сентября я забрал свои документы, получил причитавшуюся мне зарплату и вышел из ворот фабрики в последний раз. В этот же день моим новым пристанищем стала квартира Пэта.

Назавтра мы опять говорили с Блейком.

— Пожалуй, настало время переправлять необходимый инструмент. Это можно устроить через одного из моих знакомых в общежитии. Но, может быть, у тебя есть свой вариант?

— У меня действительно есть идея. Ты помнишь дом во внешнем дворе тюрьмы, в котором раньше жил тюремный капеллан? Сейчас его ремонтирует тюремная строительная бригада. Сразу за входной дверью, налево, есть туалет. Перед ним одна из досок пола не закреплена. Под ней углубление сантиметров в тридцать. Если ты положишь инструменты туда, их сможет доставить в тюрьму один из членов строительной бригады. Проникнуть в дом нетрудно, там снята входная дверь.

— Понятно. В среду заложу инструменты в тайник.

Купив подходящие домкрат и кусачки, я тщательно обернул их куском ткани так, чтобы нельзя было догадаться, что завернуто. Туда же я положил секундомер, чтобы Блейк мог точно засечь время во время побега. В среду вечером мне удалось без особых помех заложить все это под пол в доме капеллана.

Поиски квартиры оказались трудным делом, потому что домовладельцы в респектабельных районах требовали от будущих жильцов рекомендаций. А где мне их было взять?

К концу недели дело все еще не сдвинулось с мертвой точки, и я решил, что в понедельник все-таки отправлюсь на родину в Лимерик, проведу там неделю, а поиски квартиры продолжу уже по возвращении. Блейку сообщил, что следующий сеанс связи будет во вторник, 18 октября, за 4 дня до операции.

Неделя на родине пролетела быстро. Выяснилось, что до матери все же дошли слухи, что я получил семь лет за то, что подложил бомбу полицейскому. Но, как все матери, она продолжала верить, что ее сын ни в чем не виноват. Бедная женщина! А сколько страданий выпадет на ее долю, когда местная полиция начнет допрашивать ее после побега Блейка. Уж с ней-то они церемониться не будут. Защитить ее некому.

Перед самым отъездом я зашел к ее соседке и подруге миссис Уэлтон. Мы поговорили немного, я попрощался и, когда она провожала меня до калитки, решился заговорить с ней о том, что меня продолжало тревожить.

— Миссис Уэлтон, я не знаю, как вам это объяснить, но, если… Если, к примеру, я попаду в какую-нибудь переделку, могу я попросить вас по возможности оградить от неприятностей мою мать.

— Твоя матушка, Шон, всегда желанный гость в этом доме, не беспокойся.

В субботу утром настало время отъезда. Я купил билет до Лондона на имя Салливана.