Детектив и политика. Выпуск №2 (1989)

Дизраели откровенно объясняет Остину, почему он не может обратиться к отцу. Он не говорит, что у отца недостаточно средств, чтобы выручить сына. Значит, отец имел состояние, позволявшее оказать сыну необходимую помощь. Дело было в другом. "Я действовал вопреки его настоятельным пожеланиям и основывал свою оппозицию ему на желании быть независимым". Имеются в виду, конечно, пожелания отца относительно избрания солидной и надежной профессии и совершенствования в избранном деле. "Теперь же я не хочу обращением за деньгами в чрезвычайных обстоятельствах вновь вызывать к жизни эту крайне болезненную тему". Что же касается других родственников, то, как пишет Дизраели, у него никогда не было тесных и дружеских отношений ни с кем из них. Здесь Дизраели откровенен и правдиво повествует о своих отношениях с отцом и семьей. Он мог бы для полноты картины добавить, что отцу и семье очень не нравились чрезмерное, как они считали, честолюбие Бенджамина, его активность в свете, история с Генриеттой и другие подобные вещи.

Заканчивается письмо жалобой на то, что обстоятельства вынуждают его написать "это унизительное письмо", и словами: "Прощайте! Благодарю вас за все, что вы сделали для меня в прошлом". Казалось бы, теперь все, конец отношениям между друзьями. Но Остин отвечает и на это письмо. Сара Остин от себя пишет, что ей хочется вернуть Дизраели в дом как старого друга. В конце концов Остин явно под настойчивым воздействием жены дает Дизраели 1200 фунтов из ничтожных двух с половиной процентов в год.

Конечно, Дизраели деньги в срок не вернул. Продолжалась болезненная и унизительная переписка с Остином, который предупреждал, что, если долг не будет урегулирован, он вынужден будет действовать согласно закону. Дело принимало совсем плохой оборот. Отец, который был в курсе дела, посылает Бенджамину 200 фунтов, чтобы не допустить его заключения в тюрьму.

В 1836 году ситуация продолжала оставаться острой. Теперь спасать Дизраели принялись другие силы. Его проблемами занялся юрист У. Пин. Именно он улаживал дело сэра Френсиса Сайкса и Генриетты Сайкс после разрыва между ними. Третий баронет пошел на определенные материальные жертвы в пользу Генриетты. И, как замечает Жермен, Пину удалось "удержать шерифа вдали от дома Дизраели", то есть предотвратить привлечение его к ответственности как несостоятельного должника. На этот раз финансовая поддержка была оказана Дизраели другим лицом, возможно даже ее оказала леди Сайкс из денег, полученных в виде отступного от сэра Френсиса. Все это уладил, опять-таки временно, Пин, и Дизраели вновь занялся "изготовлением литературных произведений, делающих деньги" и своими избирательными делами. Однако литературное творчество очень редко обеспечивает большие доходы. Дизраели писал довольно много, и, как правило, гонорары были неплохи, но их не хватало для погашения долгов. Это тяжелое бремя Дизраели пришлось нести на протяжении почти всей своей жизни.

3. Наконец Дизраели — член парламента

В декабре 1834 года Дизраели исполнилось 30 лет. Это было достаточно много, а цель, которую он поставил перед собой, все еще была неуловима. Держался он бодро, был полон решимости продолжать борьбу за избрание в парламент. Препятствия лишь закаляли его волю, хотя и портили настроение, но он старался не афишировать свои чувства. В январе 1835 года он, не без наигранной бодрости, публично заявлял: "Я никоим образом не чувствую себя побитым человеком. Возможно, потому, что я привык к этому". В первой фразе он сказал правду, а во второй — в свойственном ему стиле — кокетничал.

Почему все же его неоднократные попытки пройти в парламент заканчивались неудачей? Он был склонен объяснять это недостатком денег для проведения избирательной кампании. В письме Остину он писал: "Выборы, или, скорее, избирательная кампания, обошлись мне в сумму не более восьмидесяти фунтов; это расходы на предвыборную агитацию и т. п. Расходы Грея составили не менее восьмисот фунтов. Имей я возможность сорить деньгами, я безусловно прошел бы. У меня нет сомнений в том, что в следующий раз успех будет сопутствовать мне". Цифры дают представление о размерах подкупа избирателей и толпы уже в пореформенное время. Вероятно, Бенджамин несколько занизил свои денежные издержки, но вряд ли преувеличил сумму, истраченную его противником.

Итак, к следующим выборам нужно больше денег. Это, конечно, была проблема, но Дизраели решал ее по принятому в те времена методу: занимал деньги у ростовщиков под огромные проценты.