Детектив и политика. Выпуск №4 (1989)

— Скисс в связи с этим телефонным звонком сказал мне нечто вполне конкретное. А именно, что он не только ждет обнаружения трупов, но может даже подсчитать, пользуясь своей формулой, когда они обнаружатся, то есть когда исчерпается их "двигательная энергия", как он это назвал… Значит, нужно сделать все, чтобы это произошло при свидетелях! Хотя бы однажды!

— Одно только слово, — вставил Шеппард, который уже давно пытался что-то сказать, но Грегори, казалось, не замечал этого, он словно вообще забыл об инспекторе. Он кружил, а точнее, бегал по комнате.

— Вы выдвигаете альтернативу: Скисс — или "фактор". И при этом вы сразу отклоняете ее вторую составную часть — "фактор", так что остается лишь вульгарный обман, жуткая игра в мертвецких. А если неверны обе составляющие? Если это не Скисс и не "фактор"? Если это совершил некто, кто только открыл, синтезировал, создал "фактор", после чего привил его трупам ради эксперимента?

— Вы в это верите?! — воскликнул Грегори, подбегая к столу. Он остановился и, прерывисто дыша, глядел на спокойного, почти довольного Шеппарда. — Если вы в это верите, это… это… Абсурд! Никто ничего не открыл! Ведь это было бы открытие, достойное Нобелевской премии, не меньше! Весь мир знал бы об этом. Это раз. А во-вторых, Скисс…

Грегори внезапно замолчал. Воцарилась полная, абсолютная тишина, в которой пронзительно отчетливо можно было слышать медленные, следовавшие друг за другом, размеренные поскрипывания, доносившиеся не из-за стены, а из глубины комнаты, в которой они оба находились. Явление это Грегори слышал уже неоднократно, оно повторялось со значительными, многонедельными интервалами, однако прежде это случалось лишь тогда, когда он в темноте лежал в кровати. В первый раз эта серия скрипов, приближающихся к его постели, даже пробудила его ото сна; тогда он очнулся с полной уверенностью, что в комнате кто-то есть и этот "кто-то" босиком приближается к нему. Он тотчас зажег свет, но никого не было. Вторично это случилось очень поздно, почти под утро, когда измученный бессонницей, в какую ввергли его забавы мистера Феншоу, он пребывал в оцепенении, не похожем ни на сон, ни на явь. И тогда он тоже зажег свет, но, как и в первый раз, безрезультатно. В третий раз он не обратил на скрип особого внимания, ибо сказал себе, что в старом доме паркетные полы рассыхаются неравномерно и это слышно только тогда, когда царит полнейшая тишина, ночью. Теперь, однако, комната была хорошо освещена стоявшей на столе лампой; мебель, несомненно столь же старая, как и паркет, безмолвствовала. Зато этот паркет издал легкий и отчетливый треск возле печи. Потом вновь, но ближе, где-то посредине комнаты, раздались два поскрипывания, несколько более быстрые, одно возле Грегори, другое за его спиной. И снова воцарилась полная тишина. Через минуту, в течение которой Грегори оставался недвижимым, с поднятыми руками, из комнаты мистера Феншоу слабо, словно бы с более отдаленной дистанции, донесся хохот… или плач? — слабый, немощный, приглушенный, может быть, одеялом, завершившийся обессиленным покашливанием. И снова стало тихо.

— Во-вторых, Скисс частично противоречил себе…

Грегори тщетно силился связать прерванную нить разговора, пауза была слишком значительной, он уже не мог делать вид, что ничего не случилось. Он несколько раз беспомощно мотнул головой, словно пытаясь вытрясти воду из уха, и сел на стул.

— Понимаю, — произнес Шеппард, наклоняясь на стуле и внимательно глядя на него. — Вы подозреваете Скисса, так как считаете, что к этому вас вынуждают обстоятельства. Вероятно, вы пытались выяснить, где Скисс находился во время всех критических ночей? Если бы во время хотя бы одной из них он имел абсолютно надежное алиби, подозрение рухнуло бы — или пришлось бы принять гипотезу о соучастии, сотворении чуда per procuram[7]. Итак?

"Он ничего не заметил? Возможно ли это? — молниеносно подумал Грегори. — Но это невозможно, разве что… разве что он глуховат. Ну конечно, возраст". — Любой ценой он пытался сосредоточиться, вспомнить последние слова Шеппарда, еще звучавшие у него в ушах, смысла которых он, однако, так и не осознал.

— Ну, конечно, разумеется… — пробормотал он. И опомнившись: — Скисс такой отшельник, что о надежном алиби трудно говорить. Следовало его допросить, а я не сделал этого. Да, я провалил расследование. Провалил… Даже ту женщину, которая ведет его хозяйство, я не допрашивал…

— Женщину?.. — с явным удивлением произнес Шеппард. Он смотрел на Грегори с таким выражением на лице, словно сдерживал смех. — Но ведь это его сестра! Нет, в самом деле, Грегори, нельзя сказать, что вы очень преуспели! Если вы не захотели допросить ее, то следовало по крайней мере допросить меня! В тот день, когда исчезло тело в Люисе, вы помните, между тремя и пятью часами ночи — Скисс был у меня.

— У вас? — шепотом спросил Грегори.