Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти

Я пришел взглянуть на появившуюся у мистера Ли сыпь. До этого он звонил мне по этому поводу, но, разумеется, ни один терапевт не может оценить сыпь по телефону, и я пришел к ним домой (кроме того, мне хотелось лично сообщить им о своем увольнении). При близком рассмотрении оказалось, что это стригущий лишай, распространенная грибковая инфекция, которая легко лечится кремом с противогрибковым действием. Однако хотелось бы, чтобы лишая не было у него и в паховых складках.

Это не та часть тела мистера Ли, которую я хотел бы рассматривать перед обедом.

Он говорит, что побрызгал «там» дезодорантом, чтобы мне «не сильно пахло». Я киваю. Спасибо, что подумали обо мне. К сожалению, ситуация становится неловкой. Они говорят, что хотели бы пригласить меня и мою семью на воскресный обед. Я понимаю, что это может показаться безобидным, но у терапевтов есть границы, которые они не переходят. Границы легко стираются, а правильный взгляд на вещи утрачивается. По этой причине я вежливо отказываюсь. Они настаивают, я снова отказываюсь, а они все продолжают настаивать. Я сижу и не понимаю, почему мне не хотят просто подарить поющего садового гнома и покончить с этим?

Меня приперли к стене. Я решаю проявить жестокость и подкладываю им сэндвич с дерьмом. Я объясняю, что невероятно польщен (первый кусочек хлеба), но мы, к сожалению, не можем вместе пообедать, поскольку с моей стороны это будет непрофессионально (дерьмо), однако я непременно передам жене, что вы думаете о нас (второй кусочек хлеба). Сэндвич готов. Я улыбаюсь и отрицательно качаю головой, когда они опять принимаются спорить, но потом все-таки сдаются.

Границы легко стираются, а правильный взгляд на вещи утрачивается.

В комнате воцаряется неловкая тишина. Это как свидание, шедшее прекрасно до того момента, пока вы не задали какой-нибудь дерьмовый вопрос, например: «Какая твоя любимая песня?» (Я задал его Элис на нашем первом свидании…) На этой неприятной ноте я ухожу, понимая, что больше никогда не увижу их потрясающе уникальный мир. Тем не менее я улыбаюсь при мысли о том, что, если бы мне когда-либо довелось оказаться в их доме снова, дурацкие садовые гномы без батареек остались бы на своем месте.

Пятница, 24 мая

Я начал осознавать, насколько волнующа организация переезда. Планирование переезда в совершенно незнакомую часть страны, где деревьев больше, чем домов, в сочетании с решением многочисленных жизненных проблем своей маленькой семьи занимает немало времени. В результате я уже несколько недель ночами таращусь в потолок нашей спальни.

Два дня я был дома и помогал Элис организовывать сборы и сейчас, вернувшись на работу, чувствую облегчение. Кофе выпит. Очередное пятно от отрыжки Уильяма стерто с моего плеча. Я готов. Вдыхаю, задерживаю дыхание, выдыхаю и тихо молюсь, чтобы день был простым. Входит первый пациент и спрашивает, не почтальон ли я. Какой прекрасный вопрос. Пожилой пациент в тяжелой деменции не соответствует моей просьбе о простом дне.

Возможно, пришло время молиться новому Богу.

Понедельник, 27 мая

Гиппократ был прав, когда сказал: «Если бы каждый человек получал оптимальное количество еды и физических нагрузок, не слишком мало и не слишком много, то мы бы нашли самый простой путь к здоровью». Это было примерно 2319 лет назад (плюс-минус несколько десятилетий), однако сегодня многие все еще сопротивляются этой идее, судя по кризису ожирения, в который мы продолжаем погружаться. Гарри уж точно.

Я смотрю на него, отвожу глаза и молчу. Бесцельно двигаю курсор по экрану с результатами анализов. Пытаюсь найти лучший способ поговорить об очевидной проблеме.

«Так почему я чувствую себя таким усталым?» — спрашивает Гарри, нарушая этим вопросом мою подготовку к деликатному разговору. Я отвечаю прямо: «Вы находитесь в очень плохой форме. Это первая проблема». Он поднимает глаза, явно обиженный моим заявлением. Он не догадывается, что я еще не закончил. «И у вас кошмарный образ жизни», — добавляю я. Он отбрасывает голову назад, как будто его неожиданно ударили. Пусть даже слегка.

В сорок семь лет Гарри наблюдается у терапевта по поводу нескольких небольших проблем со здоровьем, но его главная проблема — недостаток ухода за собой. Он не занимается спортом, целый день сидит за столом, питается вредной едой, выкуривает за неделю полблока сигарет, вливает в себя около пяти литров пива (а это в два раза больше рекомендованного предела) и спит шесть часов в сутки, потому что любит Netflix. Поведение этого человека — идеальный пример саморазрушения. Он не единственный мой пациент с подобными проблемами (я вспоминаю мистера Кейла, приходившего ко мне в прошлом марте). Не буду утомлять вас подробностями (вы можете зайти в Instagram и найти там белозубого врача, который детально вам обо всем расскажет), но такие привычки ужасно сказываются на здоровье тела и разума. Все это против Гиппократа.