Дети ада

И все-таки Катя не ушла бы, если бы он, закрутившись волчком в водовороте самых неожиданных и непредсказуемых событий, больше уделял ей внимания, ведь понимал, что она часто высказывает не свои мысли, а откуда-то почерпнутые. Откуда? От кого? Это его как-то не очень занимало. Демократия, гласность — всем развязали языки. Болтали, что кому на ум придет. Президента, партийное руководство, парламент теперь можно было нести на все лады и это не называлось изменой Родине или антисоветчиной. И газеты первыми подавали пример. Людей больше не забирали за трепотню, не сажали за их высказывания. По стране, как ветер по пустыне, разгуливал плюрализм. Слово-то еще несколько лет назад известное лишь философам и теоретикам научного коммунизма... Как же так получилось, что он, Иван Рогожин, поступив в университет, пять лет изучал эту марксистско-ленинскую ахинею? Ведь пришлось прочесть многие их скучные тома с бредовыми античеловеческими идеями. Понимал ли он тогда на студенческой скамье, что все это вселенский обман, неслыханная авантюра? Может, иногда и мелькала подобная мысль, но он не заострял на ней своего внимания и тем более не развивал. На философский факультет он попал случайно: после армии в голове сидела лишь одна мысль — поступить в вуз, получить диплом о высшем образовании! Чего же тут постыдного? Так думали миллионы юношей и девушек в СССР. У Ивана был хорошо подвешен язык, на собраниях он выступал без бумажек, говорил убедительно, к месту вворачивал запомнившиеся афоризмы и цитаты. Руководил спортивной секцией по вольной борьбе. Все это заметили, оценили политработники, уговорили вступить в десантном полку в партию, был и в университете комсомольским вожаком, как тогда называли членов комитета ВЛКСМ, и как-то незаметно свернул на обкатанную комсомольско-партийную тропу, которая после учебы и привела его прямиком в райком ВЛКСМ.

Комсомольско-партийная работа считалась, пожалуй, самой почетной в стране и нужно было быть полным дураком, чтобы от нее отказываться, да и тебя бы вышестоящие товарищи неправильно поняли... И он не отказался, хотя к концу учебы и появились легкие сомнения в правильности учения марксизма-ленинизма. И эти сомнения все больше терзали его, мучали, однако жене, очевидно, по выработавшейся привычке, внушал совершенно обратное, а она ведь была права! И без высшего философского образования разобралась в жизни сущности социализма. И простить ей он не мог не уход от него, а то, что она с легким сердцем покинула Родину и уехала в Финляндию, в которой никогда раньше и не была. Тут он был тверд — это предательство! Презирал Иван и тех, кто в 60—80 годы эмигрировали или сбежали за рубеж. Это теперь они прикидываются страдальцами, а тогда просто искали любой предлог, чтобы объявить себя политическими беженцами, прилепиться к чужому благополучию и сосать, как тли, сладкий сок буржуазной жизни. А кто же тут, в СССР, будет разгребать грязь и навоз, навороченный выше головы большевиками с 1917 года? Тявкать по «голосам» из-за «бугра» куда легче, чем тут, живя впроголодь, перестраивать жизнь всего общества!..

Когда Ивану стало ясно, что коммунистические идеалы — это только ширма, прикрывающая грязные человеконенавистнические делишки большевиков с того самого дня, когда они захватили власть в России и зверски расстреляли царскую семью, он ушел из райкома и сдал партбилет. Гласность приоткрыла перед всеми неприглядные дела большевиков. Будучи комсомольским работником Рогожин и не подозревал, что собой на самом деле представляла КПСС. Печать, запрещенные ранее книги на многое открыли ему глаза. Особенно книги эмигрантов первой волны, то есть, послереволюционного периода. И теперь был удовлетворен, что он это сделал еще в то время, когда еще слегка контуженная нападками партия была в силе и могла ощутимо ему отомстить. Если бы не Саша Бобровников, он еще долго бы был безработным. У партработников хорошая память и длинные руки, способные до любого дотянуться и цепко схватить за горло. Было же время в царство Брежнева-Андропова, когда любой покритиковавший наш строй объявлялся психически ненормальным и упекался в соответствующее учреждение.