Дети аквамарина

Виктор Моннет прекрасно понимал, насколько хрупко и неустойчиво существование вида Homo sapiens. Началось всё не сегодня и не вчера. Пожалуй, никто не взялся бы назвать событие, послужившее точкой отсчёта. Апокалипсис не был неожиданностью, сказкой о нём люди пугали себя тысячелетиями. Однако приход его остался незамеченным. Одномоментное событие, ломающее ход истории, ужасает всех. Но если оно растянуто во времени не на годы, а на поколения, тревогу начнут бить единицы. Будущее накатывает медленно, меняя мир тихой сапой, и невозможно указать рубеж, за которым оно становится необратимым. Так приходит ночь. Вот солнце скрылось за горизонтом, и прозрачные сумерки ещё хранят свет ушедшего дня. Постепенно сумерки сгущаются, делая мир меньше, лишая его привычного объёма. Но воспринимается это не предвестником катастрофы, а досадным недоразумением, помехой на пути. Ты спешишь за последними крупицами света, не в силах принять истину: день закончился. У тебя ведь столько планов, ты так много должен успеть! А потом ты оказываешься в кромешной тьме, и не видно дороги, по которой нужно идти. И есть ли она — дорога к новому дню?

Вероятно, на рубеже тысячелетия катастрофу можно было предотвратить. Но человек разумный разумным оказался недостаточно, он не способен оценить будущее дальше, чем на собственное поколение. Бездумное использование антибиотиков в сельском хозяйстве, превращение медицины и фармакологии в инструменты обогащения, а затем и власти, политические интриги вместо объединения против общей беды. Эйфория от победы над старыми, тысячи лет известными инфекциями тоже сыграла роль. Потому что победа была кажущейся. Отгородившись от биоценоза антибиотиками и дезинфекторами, человек перестал быть его частью, сделался чужаком на собственной планете. А чужой — значит враг. К середине двадцать первого века земная цивилизация походила на осаждённую крепость, оборону которой то и дело прорывают штаммы-мутанты. К концу его стало ясно, что удержать оборону «по всему периметру» не получится. Единственное спасение — закрытые города со стерильной атмосферой и тотальным контролем микробиологического фона.

Ресурсов, чтобы спрятать под купола всё многомиллиардное человечество, не было. Политика не позволила откровенно признаться в этом. Задачу распланировали на столетие, объявили «стратегией». Теперь, когда в закрытых городах жило четвёртое поколение, все понимали, что она неосуществима. К тому же купола оказались не панацеей, а лишь отсрочкой всеобщего краха. Рано или поздно создатели лекарств и вакцин проиграют гонку. Возможно, обратный отсчёт уже пошёл.

Виктор Моннет в который раз думал об этом, рассматривая в микроскоп «своих подопечных». Заражённые клетки чувствовали себя хорошо, вирус тоже никуда не исчез, но прекратил репликацию, перешёл в латентное состояние. Ждал какого-то толчка? Моннет не отказался бы, подтолкни его самого кто или что-нибудь к конструктивной идее.

В субботу лекций у профессора не было, ходить кругами вокруг колбы, ожидая, что в ней что-то изменится, выглядело глупо. Он запер «подопечных» в шкаф, снял респиратор, халат, выбросил в утилизатор чехлы с обуви и перчатки, вышел из лаборатории, неторопливо направился по коридору к вестибюлю университета.

— ...Есть, однако, одна пара хромосом, для которой синапсис и рекомбинация должны вызывать проблемы. Это X- и Y-хромосомы самцов. Как правило, они синаптируют и рекомбинируют в небольшом псевдоаутосомном районе. Остальные участки половых хромосом не имеют гомологичного партнёра, поэтому подвергаются транскрипционной инактивации... — донёсся из-за приоткрытой двери обрывок лекции.

Моннет усмехнулся невольно. Курс «Основы цитологии», когда-то давным-давно молодым доцентом он его тоже читал. Как там всё просто выглядит: рекомбинация, транскрипция. Интересно, не связана ли задержка в создании «Мультирекса-Y» с упомянутой лектором проблемой? — мысли соскочили в накатанную колею. «Мультирекс-Х» для женщин приготовили достаточно давно...

Толчок был так силён, что Моннет почти физически ощутил его. Остановился, вынул из кармана платок, вытер выступившую на лбу испарину. Повезло, что суббота, университет полупустой, в коридоре никого. Не видят, как переменился в лице уважаемый профессор.

«Мультирекс-Х» применяется для вакцинации исключительно женщин, значит, структура его должна учитывать различие женского и мужского организмов. Судя по наличию трансдукционного комплекса, различие не на клеточном, а на хромосомном уровне. Различие, существующее в единственной паре хромосом и, по-видимому, нивелированное в соматических клетках. Как он мог упустить это?! Развернувшись, Виктор Моннет чуть ли не бегом бросился обратно в лабораторию.