Читаем Дети Арктиды. Северные истоки Руси полностью

И уж совсем непредставимо, ни в сознании, ни в подсознании, чтобы славянские боги-небожители, солнечные боги, могли быть заподозрены в подобном. Тогда как главный скотоводческий бог индоевропейского мира Зевс (Зевс в козлиной шкуре, Зевс с козлиными рогами, главное богатство Зевса не что-нибудь, а именно стадо овец) имеет все, что плохо лежит. Вспомним красивую (для продолжателей Зевса, греков, естественно) историю его любви к Ганимеду, любовь его сына Геракла к Абдеру, сыну Гермеса. А также множество историй, где он в неком зверином облике соблазнял женщин также в якобы облике лани, коровы, лебедя. Перенос «коллективного бессознательного» на своих богов явление естественное, а «коллективное бессознательное» скотовода замешано и на скотоложстве тоже. Библия, главная книга главной скотоводческой традиции, кишит содомией и Гоморрой, и если в конечном итоге Талмуд, а за ним и Евангелие, вынуждены громогласно наложить запрет на педерастию и скотоложство, то это явно означает чрезмерность явления, на которое уже нельзя закрывать глаза. Но стереотип поведения – это эволюционный продукт, за которым тысячелетия скотоводческой жизни, и нравоучениями его не изменить. Известно немало поучений уже средневековых отцов католической церкви против тех же «библейских» грехов и именно для благородного сословия, рыцарей. Новые индоевропейские всадники так и остаются старыми кочевниками-кшатриями, для которых слуга да скот всегда были «ближе к телу».

* * *

Но самое главное в подкорке индоевропейца – это кровь, запах крови, жажда крови. В первом приближении первобытный человек начинал с собирательства и охоты и именно с этого началось разделение на два подвида, человека земледельческого, травоядного, и человека скотоводческого, плотоядного. Первая революция в производительности труда произошла, когда собиратель перешел к культивации земли, а охотник понял, что откормить свинью и быка проще, чем гоняться за кабаном и мамонтом. Охотник, потом скотовод, потом кочевник, чтобы жить, убивал всегда, с самого своего начала, и это не просто стереотип поведения, это уже генотип, программа существования. Разделение на подвиды подтверждает разделение на две основные группы крови, известно, что у кочевых и скотоводческих рас преобладает группа крови 0, у них уже нет гена, отвечающего за механизм синтеза жизненно важного белка, этот белок они получают только с мясом. Тогда как земледельческая раса – это народы с группой крови А, этот вид очевидно высшего типа, поскольку у них есть такой ген и такой механизм, они свободны от мяса и от убийства. Строго научный факт, не получивший должного объяснения, понятие группы крови, жесткое разделение на группы крови, есть единственно у человека среди всех существ на земле. Проблема в том, что это не медицинский показатель, а именно видовой, можно пересадить печень и даже сердце, но смешение крови приводит к самоуничтожению, это все равно, что влить кровь свиньи или обезьяны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Славная Русь

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное