Дети Бафомета

– Ты и так всегда была сама собой, Ушка.

– Нет, Кривоглазка – тебе просто так казалось. Я тоже умею хорошо притворяться.

– Иначе никак.

– Да, иначе никак.

Помявшись, Кривоглазка спросила:

– А у тебя можно попросить сигарету?

– Ты же вроде не куришь.

– Наверное, теперь пора начать.

Ушка достала из пачки сигарету и протянула Кривоглазке. Та вставила сигарету в рот, зайчиха чиркнула спичкой.

– Кгхы-кгхы, – Кривоглазка закашлялась, – как вы это терпите?

– Потом привыкнешь.

Со стороны туалета раздался дикий женский визг, и Кривоглазка от неожиданности выронила сигарету.

Во двор вбежала маленькая выхухоль с вытаращенными глазами, одетая в потёртый халат с огромными заплатками.

– Там! Там!

– Где? – крикнула Ушка.

Выхухоль остановилась и трясущейся лапой указала в сторону туалета.

– Т-т-там, – заикаясь, сказала она, – в туалете.

– Пойду, посмотрю, что её так напугало, – сказала Ушка и пошла через двор.

– Я с тобой.

Они с Кривоглазкой прошли мимо трясущейся выхухоли, подошли к вонючему туалету, на стенках которого виднелись следы от прибитых Полохвостом тараканов, открыли дверь и Ушка вошла внутрь.

Ушка подошла к дыре, заглянула внутрь и оторопела: в пузырящейся жиже, покрытая опарышами, плавала мёртвая Червежуйка. Пасть ежихи была раскрыта, и в ней медленно ползали отвратительные белые черви.

– Фу, – почувствовав, что её сейчас стошнит, сказала Ушка и выскочила на воздух.

– Что там?

– Лучше не смотри.

Кривоглазка всё-таки заглянула внутрь и её вырвало.

– Видела, – спросила Ушка.

– Да, – содрогаясь от ужаса и отвращения, сказала староста.

– Твой друг не так уж добр и прост.

– Ты думаешь, это…

– Полохвост, – сказала зайчиха, – он утопил ежиху, а та успела его укусить. Не зря он был весь испачкан, а из руки кровь текла. Сейчас наверняка вызовут крыс, и нас будут допрашивать.

– Я не хочу, – дрожащим голосом сказала Кривоглазка.

– Мало ли чего ты не хочешь.

– А ты не боишься?

– Нет.

– Почему?

– Я в этом дерьме больше не участвую.

– В каком смысле?

– В прямом. И, если тебя будут спрашивать, знаешь ли ты, кто это сделал, не выдавай енота. Пока!

Ушка, не оборачиваясь, пошла домой.

Наскоро пообедав кашей из белкового порошка, Ушка положила в рюкзак шесть коробков спичек, тёплые носки, связанные из её собственной шерсти, семь пачек сигарет и вышла из дома.

Во дворе двое полицейских расспрашивали Кривоглазку и выхухоль. Увидев Ушку, один из них помахал лапой, приказывая подойти.

– Ушка? – строго спросил он.

– Да, – скривив рот, ответила зайчиха.

Крыс, возмущённый выражением лица зайчихи и наглым тоном ответа, угрожающе уставился на Ушку, положив правую лапу на усмиритель.

– Ты со мной таким тоном не разговаривай! – грозно рявкнул он, – а то мы с тобой быстро разберёмся!

Ушка ничего не ответила. Она оглядела крыс с ног до головы и внезапно поняла, что они бояться! Не зря ведь они держат лапы на усмирителях, готовые в любой момент выхватить их и применить по назначению!

«Да они же трусы! Обыкновенные ссыкливые трусы! Стоят с таким грозным видом, а внутри всё дрожит, как у Чешуйки, когда на него мать орать начинает».

Ушку, возвышавшуюся над крысами на полголовы, настолько развеселила эта мысль, что она улыбнулась.

– Ты ещё и улыбаешься? – спросил крыс.

– Да отстань ты от неё, – сказал второй, – надо с этой ежихой дохлой разобраться. Гражданка Ушка, у тебя есть какие-нибудь мысли как это могло произойти? Может, ты кого-нибудь подозреваешь?

– Нет, – ответила зайчиха.

– Гражданка Усокрутка сказала, что видела рядом с туалетом енота, некоего Полохвоста. Тебе это имя о чём-нибудь говорит?

Ушка посмотрела на Кривоглазку, смущённо теребившую конец верёвки, подпоясывающую её лёгкую курточку.

«Сказала или нет? Вряд ли».

– Да, – ответила Ушка, – я его знаю. Этот псих каждый день около туалета ошивается. Он тараканов ловит.

– Гражданка Кривоглазка сказала то же самое. Как ты думаешь, он мог убить гражданку Червежуйку?

– Он вроде безобидный, – ответила Ушка, – поёт, танцует, плачет иногда.

– Да не верьте вы им! – крикнула выхухоль, – он это был! Точно вам говорю!

– Двое против одного, гражданка, – улыбнувшись, сказал крыс, – двое против одного!

Крысы переглянулись.

– Несчастный случай?

– Несчастный случай.

Первый крыс повернулся к Ушке и сказал:

– Ты и Кривоглазка можете быть свободны.

– А я? – спросила Усокрутка.

– А вы пройдёте с нами для дачи показаний.

– Зачем? – трясясь от страха, спросила выхухоль.

Крыс улыбнулся, взял Усокрутку за лапу и сжал с такой силой, что у той подкосились колени.

– Мы хотим выяснить, зачем и, самое главное, с какой целью вы пытались подставить несчастного городского умалишённого. Наш великий лидер Мудрокрыс в недавнем выступлении призвал бороться со лживыми доносами.

Увидев, что Ушка и Кривоглазка ещё не ушли, крыс рявкнул:

– Пошли отсюда, пока я не передумал!

Кривоглазка вздрогнула и быстро убежала в сторону дома, а Ушка, пожав плечами, отправилась к Острозубке.

«Надеюсь, что её отпустило, – думала зайчиха, поднимаясь по скрипучей лестнице, – не хотелось бы её на себе тащить».