Дети белой крови

Поэтому он держался из последних сил. Хэллоуин шел без особой цели, просто чтобы идти, двигаться, не сдаваться, шел, как пьяный, медленно, шатаясь. Ему казалось, что на него давит огромный вес, под которым ломаются его кости и разрываются мышцы. Но сдаваться было нельзя, потому что этим весом стали остатки его человеческого сознания. Он нес их, уже не цепляясь за жизнь и будущее. Ему не хотелось бежать от смерти, он мечтал лишь о том, чтобы все закончилось. Пусть впереди появится Огненный король или даже один из жалких, бесполезных воинов Латебры, если они тут вообще остались… кто угодно, лишь бы он решился завершить его страдания! Ведь армия Сообщества уже должна была отступить, почему никто не приходит?

Впереди наконец мелькнуло движение, и Хэллоуин смог вздохнуть с облегчением. Нужно только додержаться, дойти до этого человека, до женщины… Женщины?

Да, по дороге, не скрываясь, к нему двигалась женщина – тонкая, хрупкая, словно сияющая изнутри. Его зрение давно стало мутным, его сознание умирало, и ему показалось, что он знает ее.

– Хелена?..

Хелена умерла. А он что же? Жив или мертв? Может, все закончилось, и она пришла встретить его, сказать ему, что простила, что он больше ни в чем не виноват?

Но вот она подошла ближе – и он увидел, что это не Хелена. Легче от этого не стало. Перед ним все равно стояла мертвая женщина, пусть и другая.

– Фильберта!

– Здравствуй, Ваня, – улыбнулась она. Эту улыбку никто и никогда не смог бы повторить.

– Ты… здесь? Почему в Латебре?

– Я не в Латебре, я с тобой. Я с тобой, где бы ты ни был, поэтому сейчас я в Латебре.

Реальность сливалась с иллюзиями, мир стал призрачным и гибким. Хэллоуин никогда еще не умирал, он не знал, чего ожидать и что он должен делать, не знал даже, с кем он говорит сейчас.

– Ты мертва, Филь? И я мертв?

– Ты жив, – возразила сильфида. – А я… Я где-то на грани, родной. Ты знаешь, мой народ близок к воздуху. Жизнь в нашем теле, но наша магия – в воздухе, в эфире. Когда во мне осталось мало жизни, во мне было еще много магии. Я решила разделить их. Уничтожив свое тело, я стала магией.

Хэллоуин слышал, что такое возможно, но он считал, что это всего лишь легенды. Говорили, что сильфы сами умеют становиться воздухом, но не призраками. Ему казалось, что это полный бред. Теперь же, глядя на Фильберту, он понимал, что значили те слова. Она добровольно обрекла себя на страдание затянувшейся смерти – она знала, что рано или поздно исчезнет, что ее гибель неизбежна, и все равно упрямо цеплялась за остатки связи с миром живых.

– Филь… зачем?

– Ради тебя, – просто ответила она, без гордости и горечи. – Мне было стыдно за то, какую ношу я передала тебе. Это было бесчестно с моей стороны, но иначе я не могла. Чтобы хоть как-то облегчить твою участь, я отказалась от покоя смерти.

Он вдруг вспомнил ветер, защитивший его от наемников и позволивший ему скрыться от Огненного короля. Хэллоуин никогда не умел управлять ветром и все не мог понять, откуда на его пути такие чудесные совпадения. А оказалось, что совпадений не было!

– Ты защищала меня все это время…

– Как могла, – кивнула Фильберта. – И все равно это было жалкой платой за то, что ты для меня сделал. Я бесконечно благодарна тебе, Ваня.

– За что? Я не уберег Небесный Опал!

– Ты передал его тому, кому я и сама бы отдала его. Ты сохранил его, когда было опасно.

– Ты всегда называла моей заслугой то, что я делал случайно… Я хуже, чем ты думаешь!

– Не бывает таких случайностей, – тихо рассмеялась она. – Я видела тебя настоящим. Все остальные ошибались! И я молю всех богов, чтобы однажды ты встретил ту, в глазах которой ты тоже отразишься настоящим. Она будет любить тебя так, как ты заслуживаешь, а ты позволь ей это – ради меня.

– Какое «позволь», какая «другая», Филь? Я умираю! Для меня не будет завтрашнего дня, для меня даже сегодня не закончится! Посмотри, во что я превратился!

– Во что можешь превратиться, – возразила она. – Я остановлю это.

– Это нельзя остановить!

– Можно. Моей магии осталось много – я была жрицей, помнишь? И я была сильной. Мне больше не нужна магия, я хочу отдать ее тебе. Я верну тебя, но только в этот раз. Больше меня не будет – и помощи тоже не будет, поэтому внимательно следи за тем, кого ты впускаешь в свою душу, и будь осторожен с кровью демонов. Тебя ждет великая жизнь, Ваня. И я горжусь тем, что стала ее частью.

– Филь…

Он не знал, что еще сказать. Гордость требовала отказаться, не брать последние силы, удерживавшие ее в этом мире. Но Хэллоуин понимал, что это бессмысленно. Фильберта уже не оживет, вопрос лишь в том, сколько продлятся ее скитания по миру – не слишком счастливые и безнадежные.

К своему стыду, он так хотел жить, что принял жертву сильфиды до того, как она принесла ее. Вся эта история началась с нее и заканчивалась тоже ею, круг замкнулся.