Дети белой крови

Хэллоуин остановился, а Фильберта подошла к нему, светлая, искрящаяся… но не настоящая. Теперь он видел это даже через мутную пелену, застилавшую его глаза. Она была иллюзией, игрой ветра, стальной волей, которая осталась после того, как жизнь закончилась, и… любовью. К нему.

Она коснулась его висков тонкими полупрозрачными пальцами, и Хэллоуин почувствовал приятную прохладу. Так бывает, когда морской бриз налетает в жаркий день… Он видел, как черная кровь уходит из него, растворяясь в ветре. Фильберта очищала его, давала ему второй шанс, за который он был бесконечно благодарен. После того, как он смирился со смертью, вкус жизни казался ему особенно сладким.

И он бы даже торжествовал – если бы сильфида, стоящая перед ним, не исчезала.

– Живи, – шепнула она. – Только так, как тебе хочется, и не слушай тех, кто тебя проклинает. В тебе достаточно силы, чтобы идти своим путем, и достаточно благородства, чтобы принимать правильные решения. Не проси у меня одобрения. Я на твоей стороне… И Хелена тоже. Я слышу ее голос, Ваня, она давно хотела сказать тебе… Она любит тебя. Я тоже тебя люблю. Будь счастлив ради нас…

Последняя черная кровь покинула его со слезами, ветер стих – и Хэллоуин остался на улице разрушенной Латебры совсем один.

Глава 20. Общий противник

Огненный король пылал в полную силу, и для боевых отрядов, прибывших в Латебру, поражение стало неизбежным. Они могли сопротивляться, могли держаться за последнюю возможность охотиться на людей, но это лишь сделало бы их казнь неминуемой. У тех, кто сдался, был шанс на правосудие, у остальных – та быстрая участь, которую требует выбрать военное время.

Когда печать была снята, Дана не стала оставаться рядом с Амиаром, она знала, что он справится без нее. Видя то разрушение, что постигло город, она не могла держаться в стороне и быть лишь дополнением к Огненному королю. Даже Амиар, который обычно запрещал ей сражаться, понимал это и отпустил ее без споров.

С тех пор, как она получила магические способности, Дана выучила немало заклинаний – жизнь заставила. Она изучала магию ведьм, ее тренировали колдуньи из Великих Кланов. И тогда, во время уроков, Дане казалось, что у нее никогда ничего не получится. Она запоминала нужные фразы, жесты, символы и руны, но вспоминала их мучительно медленно, иногда – в неправильном порядке, да и получались они неловко и неуклюже.

– На поле боя меня точно похоронят, – жаловалась она. – Не думаю, что мне попадется противник, который даст мне паузу, чтобы заглянуть в учебник!

– Меньше беспокойся об этом, – советовала Сарджана. – Просто тренируй разум и память, они знают, когда тебе нужно быть быстрой, когда – нет. На тренировках ты сама подсознательно даешь себе поблажку, позволяешь быть отличницей, которая все делает точно по инструкции. В настоящем бою это слетит, как шелуха, и останется только необходимость действовать.

– Когда тебе хвост подожгут, ты вспомнишь даже те заклинания, которым мы тебя не учили! – смеялась Хиония Интегри. – Знания – это хорошо, но любое искусство должно идти от души, а магия – это тоже искусство, относись к ней именно так.

– И тренируй тело, – добавляла Керенса Мортем. – Мышечная память хорошо помнит магию.

И вроде как все они были правы, но их советы не сильно помогали. Они-то родились с этими способностями и учились контролировать их всю жизнь! А Дана получила энергию Огненного короля меньше года назад. И даже при том, что ей достались лучшие наставники, а желание выжить не позволяло лениться, получалось у нее гораздо меньше, чем хотелось бы.

Теперь, на страдающих, обожженных, окровавленных улицах Латебры Дана понимала, что колдуньи были правы. Боевая магия была особым зверем, просыпавшимся лишь перед лицом опасности. То, что она так старательно повторяла перед каждым уроком, а потом никак не могла связать с нужным заклинанием, проявлялось само собой. Она хотела жить – и она хотела спасать, эти желания были неразделимы в ее душе. Пока Амиар и остальные сильные воины расчищали центральные улицы, она осматривала закоулки жилых кварталов, заходила в распахнутые двери домов, чтобы проверить, есть ли там кто, можно ли кого-то спасти.

Когда на нее кидались вампиры, она вспоминала заклинание призыва солнечного света. Когда странное создание, похожее на нечто среднее между человеком и корягой, пыталось свернуть ей шею, она заваливала его камнями ближайшей стены. Когда она находила универсалов, едва живых, тяжело раненых, она призывала целительную магию ведьм, о которой рассказывал ей Коррадо Эсентия. Сам он пользовался другой силой, но знал разные колдовские традиции и учил им Дану.