Дети богини Дану

— Он — не твой ученик! — Кейли резко повернулась к нему всем телом. — Я — твоя ученица!

— Я бы хотел, чтобы это было так. Но объявить об этом не так легко. Пока Дану…

— Пока Дану жива.

— Кейли, — перебил её Риган, и голос его звучал как сухие раскаты грома, — забудь всё, что ты сейчас сказала. Я никогда об этом не думал — и не собираюсь обсуждать теперь. Ты меня поняла.

Секунду Кейли буравила его возмущённым взглядом, а затем улыбнулась и негромко произнесла:

— Да.

Она взяла венок и, возложив его Ригану на лоб, несколько секунд любовалась делом собственных рук.

Риган тоже смотрел на неё какое–то время, а потом, не удержавшись, толкнул на спину и принялся раздевать.

Сенамотис лишь хихикала, чувствуя, как щекочут холодные пальцы её бёдра и бока. Когда Риган по–настоящему взял её в первый раз — не там, во дворце, а в покоях Тары — Сенамотис показалось, что она летит с обрыва вниз головой. Руки Ригана были тогда везде, и она сама была словно распята между полыхающими кострами наслаждения, она билась, требуя ещё, и Риган охотно давал ей то, что она хотела. Их ночи превращались в наркотик, и Кейли каждый раз с нетерпением ждала наступления темноты, когда Риган укладывался в кровать, и можно было забраться к нему под бок. Или вот таких встреч — когда Риган находил её и часто не утруждался даже тем, чтобы отвести в свои покои — раздевал прямо здесь и брал прямо на траве.

Риган входил в неё осторожно и уверенно, заставляя Сенамотис тяжёло дышать и прогибаться навстречу, требуя ещё. Целовал её, и на губах Ригана Сенамотис ощущала ту же жажду, что испытывала сама.

Сенамотис порой казалось, что они — одно, две части целого, разделённого богами и раскиданного по земле. Она не находила слов, чтобы выразить это, пока не обнаружила старый дуб, поросший омелой со всех сторон. Сенамотис долго смотрела на это дерево и улыбалась.

— Я — твоя омела, — прошептала она в губы Ригану.

Тот оторвался ненадолго от поцелуя, чтобы заглянуть Кейли в глаза. Та улыбалась. Руки её сжимали бока Ригана, а ноги овивали бёдра, подталкивая его глубже в себя.

Риган поймал щёку Кейли в ладонь и снова поцеловал. Бёдра его, подчиняясь настойчивому требованию, задвигались быстрей. Рука Сенамотис где–то между их тел гладила его по груди и животу, пока девушка не изогнулась, тяжело дыша, стискивая Ригана внутри.

Она улыбалась, пока Риган последними толчками доводил до предела себя, и Кейли внимательно смотрела первому друиду в лицо.

— Я люблю тебя… — прошептала она.

Риган рухнул на неё, вжимаясь лицом девушке в плечо. Ему хотелось, чтобы эти мгновения не заканчивались никогда. И всё же время бежало вперёд.

— Дану хочет видеть меня завтра, — сказал он, снова приподнимаясь на руках и заглядывая в зелёные глаза.

— Езжай, — Кейли подавила вздох.

— Она хочет видеть меня вместе с тобой.

Лицо Кейли стало задумчивым.

— Зачем? — осторожно спросила она.

Риган повёл плечом. Он сел и, подобрав с земли камешек, швырнул его волнам.

— Не знаю, — сухо сказал он. — В последнее время богиня со мной не говорит.

Кейли промолчала, хотя оба подумали об одном и том же — власть Ригана слабела и лучше было сделать первый ход.

Кейли тоже села и, прильнув к руке Ригана, уткнулась носом ему в плечо.

— Я с тобой, — тихо сказала она и запечатлела на белоснежном плече Ригана поцелуй.

— Я бы ей не доверяла, — мрачно заметила Дея.

Девон, по обыкновению, ничего не ответил. Он спрыгнул с колесницы и потянул было Дею за собой, но замер, увидев, как из дорожной пыли вырисовывается ещё один до боли знакомый силуэт — шестёрка коней тянула золотую колесницу за собой, а над перилами возвышался собственной персоной Верховный Друид.

Не обращая внимания на возмущённый возглас, Девон толкнул Дею за спину и, прищурившись, стал ждать. Только через несколько секунд он разглядел ещё одну фигуру, стоявшую у Ригана за спиной, и его охватила ещё большая злость.

Риган натянул поводья, останавливая коней, но спускаться на землю не спешил — ему было более чем удобно взирать на своего противника сверху вниз. Никакого приветствия он не произносил — и Девон тоже молчал, не желая первым заговаривать с ним.

Зато Кейли легко соскользнула вниз и принялась обходить колесницу Девона по широкой дуге.

— Кейли, назад, — сухо приказал Риган. Кейли недовольно покосилась на него. Она только что разглядела Дею и теперь внимательно изучала её и её спутника — позу, в которой стояли оба, нахмуренное лицо.

Дея, в свою очередь, изучала её.

— Ты сильно изменилась, наследница дома Лисы, — негромко сказала она. Девон вздрогнул, понимая, к чему клонит ученица, но ничего не сказал.

Кейли же прищурилась и произнесла:

— Сид изменил меня. И не наследница — королева.

Дея усмехнулась.

— Ученица друида не может быть королевой, странно, что ты не знаешь таких вещей.

— Кто побывал в мире духов, забывает многое из земных дел, — ответил Риган. Устав бурить бессильным взглядом непослушную ученицу, он посмотрел на Девона. Губы Ригана дрогнули, будто он хотел добавить что–то ещё — но он так ничего и не произнёс.