Дети богов

– Что «ну»?

– Ты хотел мне что-то сказать? Я слушаю.

– Нет, милая, – мягко ответил я. – Выслушать хотелось бы мне. Тебя Иамен подослал?

Она резко мотнула головой. Правдивого ответа я и не ожидал.

– Честно – что за дрянь в бутылке?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, Ли Чин поднесла руку к лицу и вдруг что было силы укусила себя за запястье.

– What the fuck?! – поперхнулся я.

Красная, очень яркая даже в полумраке салона кровь хлынула на ее майку и на подушки сиденья. Зубы у Ли Чин были, похоже, чисто лисьи. Игнорируя мои попытки поймать ее руку и унять кровь платком, девушка отвинтила крышечку бутылки и плеснула пару капель на открытую рану. Кровь мгновенно перестала течь. Девушка отняла у меня платок и провела им по запястью, смывая красное. Раны не было. Не было и шрама. Вообще никакого следа. Подняв ко мне бледное личико, лисичка сказала:

– Это Живая Вода. Она лечит любые болезни и раны. У смертных и у бессмертных, одинаково. Достаточно пары глотков, чтобы поднять на ноги умирающего. Или даже меньше…

– Постой. Видел я уже живую воду. Никакая она была не живая. Обычная минералка….

Ли Чин усмехнулась.

– Это в Источнике Урд, что ли? Там же вода Всезнания. А я тебе принесла, – тут она тряхнула бутылкой, – воду из Вечного Сада. Не возьмешь, будешь большой дурак. Ты, впрочем, и так дурак, хотя и наглотался из Источника. Любой бы уже поумнел…

– Да какого еще Вечного Сада?! – заорал я.

Так громко заорал, что машина тревожно вильнула, и пришлось крикнуть в интерком: «На дорогу смотри, водила, мать твою». Лимузин выровнялся. Ли Чин глядела на меня с очень хорошо знакомой смесью жалости и презрения.

– Ну что ты так на меня уставилась, умница? Либо объясняй про сад, либо выметайся из машины со своим снадобьем.

Девушка пожала плечами.

– Вечный Сад, который над Садом Расходящихся Тропок. Всякий дурак знает. Там круглый год лето и растут всякие полезные деревья. Вокруг сада – ограда…

Неожиданно она улыбнулась. Личико ее оживилось.

– Вот мы, лисы-оборотни, по-твоему, откуда взялись?

– Из мамы-лисицы? – предположил я.

– Ха-ха, очень смешно. Наши предки были обычными лисами. Не могли разговаривать и жили от силы лет двадцать. А потом один хитрый лисовин подкопался под ограду сада. Дело было зимой, и он стал есть яблочную падалицу. Без витамина С зубы очень портятся. Вот он ел ее, и ел, и приводил свою семью, и другие семьи. И мы стали умными…

– Охренеть какими…

– Поумнее некоторых.

– Угу. А на той яблоне случайно не сидели две тоже шибко умных обезьяны, по имени Адам и Ева? Не они в вас швырялись гнилыми яблоками?

Лиса зашипела.

– Не хочешь слушать – я не буду рассказывать.

– Ладно, ладно. Извини. Неудачно пошутил.

Ли Чин слегка успокоилась, хотя ноздри ее все еще гневно раздувались. Нет, все же она была на редкость хорошенькой, особенно когда злилась. Я даже слегка позавидовал Нили – и тут же пожалел, что вспомнил. Надо же, сколько времени прошло, а все равно болит… Залечить, что ли, волшебной водичкой?

– Так вот, – продолжала лиса, – кроме деревьев, там еще есть источник. Если пить из него, будешь жить долго… вечно. И никакая болезнь тебя не тронет. Мы иногда пробираемся туда через подкоп и лакаем потихоньку…

– А почему «потихоньку»? Сторож с двустволкой гоняет?

Ли Чин поморщилась.

– Если бы с двустволкой. Здоровенный амбал с мечом. Когда я была маленькая, он меня однажды чуть…

И внезапно заткнулась. Недостаточно внезапно. Я задумчиво присвистнул:

– Так вот от каких охотников тебя Иамен спасал. То-то ты его возлюбила… Не просто спас, а еще и бессмертие обеспечил. Тебе. Или и твоим сородичам заодно?

Лисичка, гордо отвернувшись, промолчала. А мне неожиданно сделалось весело. Я живо представил себе Иамена, сражающегося с архангелом Михаилом за несовершеннолетнюю лисицу. Вот уж и вправду на стыке миров и верований…

– Он-то что в том саду делал? Финики воровал? Или трепался с господином Яхве за судьбы мира?

Лиса сказала звенящим от злобы голосом:

– Останови машину.

– Да не ерепенься ты…

– Останови.

– Хорошо. Остановлю. Ответь мне только сначала на один вопрос. Твой Иамен… он, случаем, не оборотень? Не превращается ли он, к примеру, в койота?

Ли Чин крутанулась на сиденье так резко, что бутылка с водой полетела на пол. Горящие глазищи уставились на меня.

– А ты откуда…

И, сообразив, что проговорилась, зажала рот руками.

Некоторое время мы ехали в молчании. Я пытался осмыслить то, что услышал. Ли Чин, кажется, пыталась отгрызть себе язык. Наконец она убрала руки и тихо произнесла:

– Он не оборотень.

– Да?

Опять меня пытались надурить. Хель, сколько ж можно?

– Не оборотень, значит? А как называется человек, превращающийся в зверя?

Ли Чин покусала костяшки пальцев. И ответила:

– Он называется человеком, превращающимся в зверя.

Тут лисичка цапнула себя от души, так что снова выступили капельки крови. Я молча отодрал ее кисть ото рта и вытер кровь платком – смочив его предварительно водой из бутыли. Маленькие ранки тут же исчезли. Другого я уже и не ожидал. Кажется, и вправду вода живая…

– Ты не знаешь его, – неожиданно выдала лиса.

– Ага, не знаю. Совершенно. Я его не…