Дети дикого ангела

Блеклые распечатки на оборотке,

Жалобы, петиции, обещания…

Но и у нас бывают недоработки.

Так, на последнем пятничном совещании

Выяснились внезапно такие факты,

Даже сказать неловко, так это странно…

Мы за работой не замечали как-то:

Вы нам ни разу не написали, Анна.

Всё ли у вас в порядке? Мы ждём ответа.

Может быть, что-то нужно? Пишите! Либо

Просто скажите вслух. Мы услышим это».

Анна кладёт письмо, говорит: «Спасибо».

***

Я – человек, стоящий за правым твоим плечом

В чёрном костюме с прорезями под крылья.

Я могу быть юристом, секретарём, врачом,

Я направляю твои самолёты и автомобили,

Я покупаю бабам твоим цветы,

Я выбираю туры и рестораны.

Работа моя заключается в том, чтобы ты

Никогда не подумал, что всё это как-то странно.

Чтобы ты был спокоен, ступая на гладь воды,

Чтобы сами собой открывались внезапно двери.

Короче, работа моя заключается в том, чтобы ты

Никогда-никогда ни за что бы в меня не поверил.

***

И увезти ребёнка жить туда,

Где яблоки стучат по старой крыше,

Где колется холодная вода,

Когда в неё заходишь. Пусть подышит.

Хоть он подышит воздухом живым,

Без привкуса бетона и бензина.

Родить ребёнка, положить в корзину

На мягкую подстилку из травы,

И аккуратно в воду опустить,

И всё смотреть, пока та будет плыть.

Умыться, сесть, взглянуть в глаза врачу

И повторить чуть слышно: «Не хочу».

***

Вот я воспринимаю человека,

как комплекс специфических неврозов,

и навыков с неврозами справляться,

и прочей бесполезной ерунды.

А человек меня воспринимает,

как женщину за тридцать, безнадёжно

проспавшую любовь, деторожденье,

и прочее варение борщей.

Он смотрит на меня и сожалеет,

что мне ничем помочь уже не может.

Я на него смотрю и сожалею

о том же, но естественно молчу.

Зачем нам непростое выясненье

таких простых по сути отношений?

Ведь главное не в том, что мы неправы,

а в том, что мы друг друга бережём.

***

В детском лагере для взрослых никакого распорядка —

хочешь, ешь варенье ночью, хочешь, пиво пей с утра,

заведи двенадцать кошек, в Дед Мороза верь украдкой,

прыгай в полдень через речку и кричи "Гип-гип-ура!"

Хочешь, выучи английский, стань начальником отдела,

а потом уйди с работы и иди смотреть кино.

Ничего тебе не скажут, что бы ты теперь ни сделал.

Потому что всем на свете абсолютно всё равно.

***

Когда нас всех забанили в офлайне

(а я предупреждала, что так будет),

мы плакали и спорили: как скоро

нас выпустят обратно из Сети?

Мы собирались стать чуть-чуть смелее,

и жизнь чуть-чуть сильней ценить хотели.

Мы собирались где-нибудь в фейсбуке,

и говорили только об одном.

Как жаль, что мы не видели друг друга,

и рук друг другу так и не пожали.

Как жаль, что нас давно не существует.

А после отключили Интернет.

***

Дети Дикого ангела выросли и устали.

Невозможно в этой вашей Электростали

Жить в надежде на чудеса.

Никакого тебе Родриго или Рикардо,

На стене покрылась пылью цветная карта,

За окном всё та же серая полоса.

Мы читали и Леви-Брюля, и Леви-Стросса,

Мы считали, что очень важно не вешать носа,

А моя подруга однажды влюбилась в босса,

И потом вспоминала это пятнадцать лет.

Что теперь поделать, если иного чуда

Не достанешь здесь, наверное, ниоткуда.

На тебя взирает город, пустой, как Будда,

Непонятно, где аутлет, а где туалет.

Только я-то точно знаю, что чудо было.

Я его забыть хотела бы – не забыла.

Ну и пусть его считают унылым мылом,

Я к нему бежала вечером через двор.

Я влетала в комнату, падала у экрана.

Вот сейчас об этом вспомнишь, и как-то странно…

Ведь там было всё, что было нам слишком рано.

Всё, что рано нам до сих пор.