Но так же Сэм понимал: как только первая радость от встречи с домом поутихнет, он начнет тосковать. Его всегда манила бескрайняя космическая пустота, еще нераскрытые тайны Галактики, и планета, даже самая родная, по сравнению с космосом казалась слишком обыкновенной.
Еще раз вздохнув, Сэм приложил руку в перчатке к закаленному стеклу иллюминатора.
- Я тоже мечтаю когда-нибудь вернуться домой, - тихий голос Саёнары звучал из радионаушника в шлеме.
- Когда-нибудь - обязательно, кивнул Сэм.
Над Колядой пылал рассвет - из-за пологого края голубой планеты всходило местное светило.
- Кто там живет? - спросила Саёнара, рассматривая станцию в иллюминатор.
- Наш старший брат, Нафаня, - ответил Сэм.
- Совсем один?
- Он... не такой, как другие.
- По-хорошему не такой, или... - Саёнара неопределенно пошевелила пальцами в гофрированной перчатке.
- Скоро увидишь.
Стены шлюза ритмично вибрировали - приложив руку к переборке, Саёнара почувствовала сильный, повторяющийся ритм. Будто где-то там, за стеной, билось исполинское сердце.
Оказавшись внутри, она ощутила этот ритм всем телом - грудной клеткой, кожей, даже зубами. Видя, что Сэм убрал лицевую панель шлема, она сделала то же самое. Звук обрушился оглушительным цунами. Он накатывал как прибой, бил в барабанные перепонки, вибрировал в груди и заставлял кипеть кровь. Резкие запилы сменялись дробным барабанным грохотом, затем следовали густые басовые раскаты, и всё это в бешеном ритме, который заставлял невольно кивать в такт и притопывать.
Послушав пару минут, спросила Саёнара.
- Что это? - пришлось кричать, чтобы её услышали.
- Музыка звезд, - объяснил Порфирий, оглядывая пустой коридор, плавно загибающийся вокруг центральной оси.
- Нафаня - Звездный дьякон, - добавил Сэм, подойдя к ней вплотную и говоря прямо в ухо. - Это Стейшн - музыка космических станций. Она транслируется в космос постоянно, на всех волнах.
- Зачем?
- Приверженцы религии Стейшн верят, что сердце каждой звезды бьется в особом ритме. Они пытаются уловить этот ритм, перекладывают его на музыку и посылают в космос. Таким образом дьяконы общаются со звездами.
Саёнара вдохнула морозный, пахнущий раскаленным металлом воздух.
- Круто, - наконец сказала она. - Слушать пульс звезд и делать из него музыку - это здорово.
- Приятно встретить понимающего человека.
Из сумерек выплыл громадный, даже по меркам октапоидов, осьминог. Голова его была повязана красной банданой, мех переливался всеми оттенками антрацита, а глаза - те, что были повернуты к гостям - светились спокойным, давно укрощенным безумием.
- Нафаня! - Порфирий подпрыгнул и обвил черного осьминога всеми щупальцами сразу.
- Привет братишка, - в голосе здоровяка послышались нежные нотки. - Погляжу, и Сэмми с тобой?
- Здарова, бро. Как сам? - в последний момент Сэм оробел, и приветствие прозвучало неуклюже.
Когда-то они были близки - Сэм с Порфирием любили ковыряться в железяках, и Нафаня частенько брал их к себе, на станцию. Помастерить. Но в глубине души Сэм считал, что старший брат не одобряет их с Порфирием побега, и поэтому волновался.
- Всё путём, - спокойно кивнул Нафаня. Осторожно обняв Сэма одним щупальцем за талию, он поднес его поближе к глазам. - Вырос братишка, возмужал... - пробормотал он себе под нос. - Для вашей мелкой породы - прям кабанчик, грех жаловаться... - Ну, а ты кто будешь? - отпустив Сэма, повернулся он к Саёнаре.
- Это наша подруга, - поспешно сказал Сэм. - Майор Кейко Кусуноги.
- Майор, значит... - Нафаня вежливо протянул щупальце, кончик которого Саёнара пожала. - Очень приятно. Гораций, старый транзистор, и ты здесь? Моя работа, - пояснил он Саёнаре. - Нашел как-то сломанный процессорный блок с ангельского корабля и подумал: а чего добру пропадать? И смастерил... А потом ребятам отдал - пусть играют... Да что это мы на пороге зависли? - вдруг спохватился осьминог. - Милости просим в жилой отсек. Щас поляну организуем... Мне аккурат из дому гостинцев прислали.
- И горилки? - встрепенулся Порфирий.
- И горилки, - добро кивнул Нафаня. - На пальмовых бруньках, как ты любишь. И сала ежового, с мухами... Картофана сейчас нажарим, селедочки маринованой откроем... Лепота!
Подплыв к Саёнаре, он легонько придал ей ускорение вдоль трубы коридора. Затем подтолкнул Горация. Сэм и Порфирий, не дожидаясь братского шлепка, полетели следом.
В жилом отсеке было уютно. Металлические, надраенные до тусклого блеска, стены украшали лоскутные коврики с изображениями лебедей, белых парусников и китов. В углу висел исполинский, сплетенный из ежовых жил гамак, а кухня, устроенная в дальнем углу, сверкала таким обилием начищенных сковородок и кастрюль, будто рассчитана была, по меньшей мере, на батальон. Там возвышалась индукционная плита с громадной, похожей на пещеру, духовкой.
В отсеке была гравитация, а музыка не оглушала, позволяя разговаривать.
- Заходите, располагайтесь... - суетился Нафаня, впуская гостей. - Будьте как дома... Скафандры можно снять.
- Почему холодрыга? - спросил Сэм. Пар от дыхания конденсировался в воздухе белыми облачками.