Положительная программа просветителей в «Недоросле» представлена не только в уже процитированных сентенциях, но и «от противного» – в репликах и действиях «дворян, недостойных быть дворянами» (их в комедии ровно столько же, сколько дворян просвещенных, истинных). Слова Стародума «Невежда без души – зверь» подтверждаются поведением семейки Простаковых-Скотининых; на их скотскую сущность указывают не только фамилия и пристрастия Тараса Скотинина, но и многочисленные комические реплики, например слова г‑жи Простаковой: «У меня материно сердце. Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдавала?» Напомним, что имя главного героя – Митрофана – в переводе с греческого означает «подобный матери». Благодарные воспоминания Стародума о его отце, как в кривом зеркале, отображаются в рассказе Тараса Скотинина о его крепколобом батюшке, наставления Стародума Софье – в советах Простаковой: «Нашед деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка», мысли о долге истинного дворянина – в ее же возмущенных словах: «Да разве дворянин не волен поколотить слугу, когда хочет?.. да на что ж дан нам указ‑от о вольности дворянства?»
Примеры уроков безнравственности, бессердечности, «скотского» воспитания можно умножить; при этом они столь же отвратительны, сколь живы и забавны. В финале же поведение Митрофана по отношению к матери вызывает не только негодование Правдина: «Негодница!.. Грубиян!» – но и сочувствие зрителей к поверженной, отринутой сыном, пожинающей «злонравия… плоды» Простаковой.
В формулировке темы сочинения есть слово «проблема», то есть вопрос. Если выпускник сориентирован на, условно говоря, академичный подход к делу, он может построить основную часть своей работы как ответ на вопрос: «Какие просветительские представления о воспитании содержатся в комедии и какими средствами они выражены?» Если же автор сочинения предпочитает более свободную, непринужденную и эмоциональную форму, он может рассуждать о том, что в представлениях Фонвизина о воспитании кажется ему верным и актуальным, а что – безнадежно устаревшим. Но и в этом случае опора на текст и понимание основных идей знаменитой русской комедии обязательны.
Наше слово о Чехове
Из всего русского я теперь больше всего люблю русскую детскость Пушкина и Чехова, их застенчивую неозабоченность насчет таких громких вещей, как конечные цели человечества и их собственное спасение. Во всем этом хорошо разбирались и они, но куда им было до таких нескромностей, – не до того и не по чину!
…Что же мешает мне служить, лечить и писать? Я думаю <…> господствующий в наши дни дух трескучей фразы, получивший такое распространение, – вот это самое: заря грядущего, построение нового мира, светочи человечества. Послушать это, и поначалу кажется, – какая широта фантазии, какое богатство! А на деле оно именно и высокопарно по недостатку дарования.
В начале 80-х годов прошлого века в плохую для меня минуту парторг школы, где я тогда работала, сказал: «Старшеклассники жалуются, что вы из них двурушников воспитываете». – «??». – «Да вот, рассказывают, вы с ними изучаете произведение, потом говорите: на экзамене нужно говорить так, а теперь посмотрим, что на самом деле…»
Вряд ли дети ходили жаловаться на меня, но что-нибудь похожее могли сказать. Я думаю, им не нравилась сама ситуация несовпадения, а также то, что они оказывались вовлеченными в некоторое противостояние официальным требованиям и воззрениям. Конечно, так естественно «хотеть, в отличье от хлыща // В его существованьи кратком, // Труда со всеми сообща // И заодно с правопорядком»[101]
.Но я сочла себя вправе спросить своих учеников, чего бы они предпочли не знать: того, как надо отвечать и писать на экзамене, или того, что мы можем понять, внимательно читая текст. Разумеется, они горячо заверили меня, что их неправильно поняли, и попросили говорить все.
Мое поведение не назовешь этически безупречным. Но неужели было бы честнее, оберегая детей от реальности, делать вид, что в книге написано именно то, что подразумевается формулировками выпускных сочинений и экзаменационных билетов?