Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

мы получаем слова «свободный», «могучий», «великий», «Русь», «народы», «воля». Место «воли небесной» занимает «воля народов». Мысль о единстве многократно подчеркнута и связана с самой важной чертой воспеваемого государства – его мощью. В припеве повторится эпитет «свободный» («отечество наше свободное») и появится «надежный оплот» – своеобразная «поддержка и опора».

Создается впечатление, что классические тексты Пушкина и Тургенева из‑за своей укорененности в массовом сознании людей советской эпохи сыграли в данном случае роль универсального склада торжественных слов, годных для патриотического восхваления и на глазах утрачивающих всякий содержательный смысл. Даже «вдохновенному кудеснику» находится соответствие в Гимне: «Сталин… на труд и на подвиги нас вдохновил» (в редакции 1977 года – Ленин). А в третьем варианте – Гимне России (2000) – появляется «незримый хранитель могущему»: «Одна ты на свете! Одна ты такая – // Хранимая Богом родная земля!» Есть тема будущего – впрочем, оно загадки не представляет: «В победе бессмертных идей коммунизма // Мы видим грядущее нашей страны» (1977), «Широкий простор для мечты и для жизни // Грядущие нам открывают года» (2000). Приятно отметить, что в этих текстах оказался невостребованным эпитет «правдивый».

Такое лексическое родство с классическими текстами не может ни повредить вариантам Гимна, ни улучшить их. Вряд ли оно повлияет на отношение к «Песни о вещем Олеге» или «Памятнику». Но есть опасение, что оно повредит восприятию «Русского языка»: тень от Гимна может целиком покрыть это короткое произведение, возможно, в этом стихотворении в прозе читатели слышат только хорошо знакомую патетику и уже не различают сложных мыслей и сильных чувств.

Не исключено, что желание противостоять казенному патриотизму, находящему опору в том числе и в тургеневском «Русском языке», подтолкнуло современного детского поэта Андрея Усачева к написанию стихотворения «Великий могучий русский язык» (хотя здесь можно увидеть скрытую комическую отсылку и к «Бородину» М.Ю. Лермонтова, к словам солдата: «Постой-ка, брат мусью! // Что тут хитрить, пожалуй к бою…»[99]).

Великий могучий русский
Язык показал я французу,
А он показал – французский,
А я дал месье по пузу!

Дальше в драку последовательно вступают англичане, китаец, арабы. И вот итог:

С трудом нас разняли прохожие…
И поняли мы, дураки:
Какие у нас похожие
Великие языки![100]

С той же благой целью участникам конкурса по литературе Ломоносовского турнира было предложено ответить на вопрос, что показалось смешным в этом стихотворении и какой нешуточный смысл можно в нем обнаружить.

Ответы из разных городов России были и забавные, и достаточно глубокие. Например, такие: