Дети Импульса

— И как оно? — Михаил припомнил свое первое появление в этом мире. Лепур, поисковая команда, рыжеволосый Турн, Дзейра, Брон и Война с большой буквы.

— Понравилось. — Взгляд гнома затуманился. — Побывал в Стегарде, увидел знаменитые сады на холмах; навестил Ваар — проплыл вдоль побережья. Видел пару портовых городов, но до столицы — Чеера — так и не добрался: потянуло к родному. Думал, навещу Бриндгор, увижу маленький народ… Но горы не понравились: слишком мрачно. Камни и лед. В Дгор-рьине душа, конечно, радуется, но пейзаж… Привык, знаешь ли, к чистому горизонту, а там, куда ни глянь, скалы. А вот мастера в Рьине подобрались отменные. — Бэрит кивнул на клинки: — Прикупил по случаю.

— Да ты непоседа, — констатировал Михаил. — У алькарийцев побывал?

— Само собой. Махнул прямиком в Альтолис… Признаться, такого красивого города еще не встречал. Представь, едешь ты с караваном — дорога петлей, в колеях лужи, повсюду столетние деревья и вдруг лес превращается в легчайшие, почти невесомые здания. Тогда чуть из седла не выпал. — Гном на секунду умолк. — А небо после ливня видел?

— Зрелище стимулирует.

— Согласен.

— Прижился значит… — Михаил сосредоточился на сколотом ободке кружки.

— Скорее да, чем нет. Есть друзья, работа… — Бэрит задумался. И неожиданно распрямился в кресле: — А помнишь…

Настройщик усмехнулся: встреча старых друзей всегда задает вопрос «а помнишь?». Великий вопрос, ностальгический, что позволял отринуть хетч настоящего и окунуться в картины минувшего. Память злодейка, но иногда добра — под хорошую компанию.

Давно остыл чайник, сметены последние крошки, упомянуты знакомые и полузабытые лица. Продемонстрированы достойные элементы бытия… Но время неумолимо. Внутренний таймер, чека, свойственная димпам, взывала к возвращению к прозаичной реальности, что не изобиловала приятностями…

Черное небо. Темно-фиолетовый кусочек внешнего мира, подрезанный верхушками деревьев, касавшихся звезд.

— Хрена се! — Михаил заученным импульсом впитал планетарный спектр. Часики-то тикают — девятый час вечера. Ужин, затеянный Т’харом окончен, димпам объявлено о намеченной дискуссии, главным докладчиком которой означен Настройщик. А он катастрофически опоздал.

— Пора бежать? — Дгор понимающе кивнул.

— Да. — Михаил переместился к двери. — Благодарствую за чай. Кстати, насчет работы: могу поговорить с начальством о чем-то более престижном…

— Забудь, мне нравится возиться с механикой. И половина дворца ходит у меня в должниках. Имей в виду — чиню все.

— Заметано. — Димп шагнул за порог. Махнул рукой, отдавая дань церемонии прощания, и заспешил в обратный путь — сперва к Башне, чтобы не заплутать, а затем к памятной трапезной.

Когда Михаил появился в столовой комнате, там завершалась уборка. Молчаливые, сосредоточенные слуги торопливо курсировали вокруг стола, на котором посверкивала дорогая сервировка, осчастливленная пищей. Они почтительно склонились перед растерянным лордом — без раболепия, с достоинством.

— Удалились в библиотеку, — нарушил шорох подошв бойкий голос.

Рыжий веснушчатый парень лет двадцати, облаченный в просторную рубаху, широко и безбоязненно улыбнулся. Малец безнадежно щербат. Через мгновение ближнее окружение покосилось на смельчака с легким недовольством — столь фривольно разговаривать с дворянским сословием не принято.

— Как зовут? — строго спросил Михаил.

— Прит, лорд.

— Выражаю, благодарность, Прит. — Он развернулся. До библиотеки путь известен.

Два, три поворота, меланхоличный треск фитилей, до боли знакомые створки дверей… Подчеркнуто независимо димп ступил под янтарно-темные своды библиотеки — в вечность, пропитанную запахом книг, смолы, тонких духов и средства от насекомых. Таинство знаний, мистика древних фолиантов. И атмосфера веселья.

У стеллажа, пестротой корешков протянувшегося напротив двери, — за низким столиком — расположились в креслах Чет и Ор. Склонились друг к другу и увлеченно хлопали о полировку пластиковыми картами, что, зачастую, в разнобой ложились подле рубиновых бокалов, с отсветами камина. Настройщик безошибочно узнал игру, которой научил приятелей в снежном мире глубинки Средоточия.