Дети капитана Гранта

Два года спустя ему были присланы образчики золотой руды, найденной в Новом Южном Уэллсе, и тотчас же толпы корнуэльских рабочих устремились в поисках золота в Новую Голландию. Среди них были Франциск Дютон, нашедший первые золотые самородки в Южной Австралии, и Фарб и Смит, открывшие первые золотоносные россыпи в Новом Южном Уэллсе.

Первый успех опьянил всех; приток золотоискателей со всего света рос с каждым днём. Люди приезжали в Австралию из Англии, Америки, Италии, Франции, Германии, Китая.

Но действительно богатые залежи золота были найдены лишь 3 апреля 1851 года. Они были открыты золотоискателем Харгревсом, и он предложил губернатору Сиднейской колонии Фитц-Рою купить их за более чем умеренную сумму: за пятьсот фунтов стерлингов.

Его предложение не было принято, но слух об открытии золотоносной жилы быстро распространился по всем окрестностям. Новый поток золотоискателей устремился в Соммерхилл и Ленис-Понд. Таким образом основался город Офир. С этого времени провинция Виктория отошла на задний план, хотя именно она должна была стоять на первом месте по богатству своих залежей.

Но несколькими месяцами позднее, в августе 1851 года, в Виктории были найдены первые самородки, и вскоре в четырёх округах уже производилась регулярная эксплуатация россыпей. Этими четырьмя округами были: Балларат, Овенс, Бендиго и гора Александра. Все эти округи были очень богаты золотом, но на реке Овенс производство работ чрезвычайно затруднялось избытком воды; в Балларате разбросанность залежей мешала развить добычу; в Бендиго каменистая почва препятствовала ведению разработок; и только на горе Александра были налицо все необходимые условия для успешного развёртывания работ. Именно сюда, к месту, где так часто пускались на ветер целые состояния и рушились безумные надежды, привела тридцать седьмая параллель кучку людей, искавших капитана Гранта.

После целого дня пути по ужасным дорогам, измучившим и быков и лошадей, путешественники увидели, наконец, закруглённую вершину горы Александра. Лагерь был разбит в узком ущелье, пролегавшем среди невысоких предгорий, и вскоре стреноженные животные уже паслись на дне ущелья между глыбами кварца. Но это ещё не был район золотых приисков. Только на следующий день, в первый день 1865 года, колёса фургона покатились по золотоносной почве. Жак Паганель и его товарищи были в восхищении оттого, что увидели эту знаменитую гору.

Сюда устремилась орда авантюристов, воров и много честных людей. При первом известии о важном открытии в 1851 году моряки, рабочие и хлебопашцы покинули поля города и корабли. Золотая лихорадка стала эпидемическим явлением. Она была так же заразительна, как чума, и сколько людей погибло в тот момент, когда им казалось, что они держат счастье в руках! Говорили, что благодетельная природа посеяла миллионы в этой изумительной стране. Настал день жатвы, и жнецы собрались, чтобы снять урожай.

Ремесло диггера — землекопа — преобладало над всеми другими; большинство золотоискателей гибло, сломленное непосильной работой, но были люди, становившиеся богачами при первом ударе заступа. Тысячи разорялись, и об этом никто не говорил, зато каждый успех раздувался молвой, и слух о нём достигал самых отдалённых местностей. О каждом подарке судьбы становилось известно во всех пяти частях света.

Вскоре потоки людей, алчущих золота, наводнили берег Австралии. Только за четыре последних месяца 1852 года сюда приехали пятьдесят четыре тысячи эмигрантов — целая армия. Но армия без руководителя, без дисциплины, армия мародёров — одним словом, пятьдесят четыре тысячи хищников самого отталкивающего пошиба.

За тринадцать лет рудники были уже исчерпаны почти до дна. Да и как могли не исчерпаться залежи драгоценного металла, когда только с 1852 по 1858 год золотоискатели добыли из глубин викторианских рудников золота на 3 107 478 фунтов стерлингов! Приток эмигрантов значительно уменьшился. Они бросились на поиски счастья в ещё не изведанные области. И открытые вскоре «Золотые поля» в Оттаго и близ Мальборо в Новой Зеландии наводнились тысячами двуногих муравьёв.

В одиннадцать часов путешественники находились уже в самом центре рудных разработок. Здесь вырос настоящий город, с заводами, банками, церковью, казармами и редакцией газеты. Гостиницы, фермы, виллы — здесь было всё, чему полагается быть в настоящем городе, до театра включительно. В театре с большим успехом шла пьеса под названием «Франциск Обадиа, или счастливый рудокоп». Развязка её такова: герой, уже совершенно отчаявшийся, при последнем ударе заступа наталкивается на небывалой величины самородок.

Гленарван хотел осмотреть золотые прииски горы Александра. Он отправил фургон вперёд под присмотром Айртона и Мюльреди и пообещал нагнать их несколькими часами позднее.

Паганель пришёл в восторг от этого распоряжения и, по обыкновению, принял на себя обязанности проводника и переводчика.