Дети капитана Гранта

Два часа! В самом деле, шлюпка не могла в более короткий срок совершить поездку в оба конца.

Гленарван подошёл к Талькаву, который, скрестив руки на груди, стоял рядом со своей Таукой и спокойно глядел на взволнованную поверхность вод. Взяв его за руку, Гленарван указал на яхту.

— Едем с нами! — сказал он.

Индеец покачал головой.

— Едем, друг! — повторил Гленарван.

— Нет, — мягко ответил Талькав. — Здесь Таука, там пампасы, — добавил он, широким жестом показывая на беспредельную равнину.

Гленарван понял, что индеец никогда добровольно не покинет прерий. Он знал благоговейную любовь этих детей пустыни к своей родине. Поэтому он только крепко пожал руку патагонца. Он не настаивал и тогда, когда Талькав отказался взять плату за свой труд.

— По дружбе! — сказал он, отводя кошелёк в сторону.

От волнения Гленарван не мог ему ответить. Ему хотелось оставить Талькаву хоть какой-нибудь подарок на память о друзьях-европейцах. Но лошади, оружие — всё погибло во время наводнения.

Гленарван не знал, что делать, как вдруг его осенила счастливая мысль. Вытащив из бумажника драгоценный медальон, служивший оправой миниатюрному портрету, одному из лучших произведений Лоуренса, он протянул его индейцу.

— Моя жена! — сказал он.

Талькав растроганно посмотрел на портрет и сказал;

— Добра и красива.

Роберт, Паганель, майор, Том Аустин и матросы по очереди трогательно стали прощаться с патагонцем. Эти славные люди были по-настоящему взволнованы прощанием со своим мужественным и преданным проводником. Талькав всех их прижимал к своей широкой груди. Паганель подарил ему карту. Южной Америки и обоих океанов, которую индеец стал с любопытством разглядывать. Это было самое драгоценное сокровище учёного. Роберту нечего было подарить своему другу, кроме ласк. Он не забыл поцеловать и Тауку.

Между тем шлюпка с «Дункана» подошла к берегу, проскользнула через узкий пролив между отмелями и мягко въехала в песок.

— Что с моей женой? — первым долгом спросил Гленарван.

— И с моей сестрой? — подхватил Роберт.

— Миссис Гленарван и мисс Грант ждут вас с нетерпением, — ответил рулевой. — Необходимо сейчас же возвратиться на борт, сэр, так как скоро начнётся прилив, и тогда нам не выгрести!

Все поспешили ещё раз обнять индейца. Талькав проводил своих друзей до самой шлюпки, уже снова спущенной на воду. В ту минуту, когда Роберт собирался войти в неё, патагонец взял его на руки и с нежностью посмотрел ему в глаза.

— Прощай, — оказал он. — Ты маленький мужчина!

— Прощай, друг, прощай! — ещё раз сказал Гленарван.

— Неужели мы никогда не увидимся? — горестно воскликнул Паганель.

— Quien sabe?[51] — ответил Талькав.

То были последние слова индейца.

Лодка быстро отчалила от берега, увлекаемая отливом.

Долго неподвижный силуэт Талькава маячил на берегу. Затем высокая фигура исчезла из виду.

Через час Роберт первым взбежал по трапу на борт «Дункана» и бросился на шею к Мэри Грант под несмолкающие крики «ура» всего экипажа.

Так закончился этот переход по прямой линии через всю Южную Америку. Ни горы, ни реки не могли заставить неустрашимых путешественников уклониться от маршрута. Им не пришлось на этом пути столкнуться со злой волей других людей, но и борьба с неодушевлённой природой подвергла достаточно жестоким испытаниям их мужество.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая Возвращение на борт

Гленарван не хотел, чтобы неудачный исход экспедиция омрачил радость свидания. Поэтому, не успев ступить на борт, он воскликнул:

— Терпение, друзья мои, терпение! Капитан Грант ещё не с нами, но мы твёрдо уверены, что найдём его!

И достаточно было этих слов, чтобы вернуть надежду пассажирам «Дункана». Ведь за то время, пока лодка плыла к яхте, Элен и Мэри Грант успели пережить все муки сомнения. Они пытались сосчитать возвращающихся на борт. Молодая девушка то теряла надежду, то вновь обретала её: ей казалось, что она видит среди едущих в лодке Гарри Гранта.

Элен держала её в своих объятиях. Джон Мангльс, стоя рядом с ней, молчал. Его дальнозоркие глаза моряка не разглядели среди возвращающихся капитана Гранта.

— Он там, он с ними, мой отец! — шептала молодая девушка.

Но шлюпка все приближалась, и эта иллюзия рассеялась сама собой. Шлюпка не подошла ещё и на сто сажен, как не только Элен и Джон Мангльс, но и сама Мэри, глаза которой были полны слёз, поняли, что всякая надежда потеряна.

Гленарван во-время произнёс слова утешения!

После первых приветствий и объятий Гленарван рассказал Элен, Мэри и Джону Мангльсу о всех мытарствах экспедиции; но прежде всего им стало известно новое толкование документа, данное мудрым Паганелем. Было высказано множество похвал и по адресу Роберта. Мэри Грант могла по праву гордиться своим братом. Его смелость, самоотверженность, опасности, которых он избежал, — всё это было очень красочно описано Гленарваном, и мальчик, не зная, куда деваться от смущения, нашёл убежище в объятиях сестры.

— Не красней, Роберт, — сказал ему Джон Мангльс. — Ты достойный сын капитана Гранта.