Дети капитана Гранта

Паганель не без сожаления согласился с доводами Элен, и разговор о достоинствах и недостатках одиночества продолжался до тех пор, пока «Дункан» не очутился в миле расстояния от Амстердамских островов. Этот уединённый архипелаг Индийского океана состоит из двух островов, находящихся в тридцати трёх милях расстояния друг от друга, как раз на меридиане Индийского полуострова; на севере расположен остров Амстердам, или Св. Петра, на юге — остров Св. Павла. Но следует отметить, что часто мореплаватели и даже географы путают их названия.

Эти острова были открыты в декабре 1796 года голландцем Фламингом; затем их посетил д’Антркасто, командир экспедиции, направленной на поиски без вести пропавшего исследователя Лаперуза. С этого времени и начинается путаница в обозначении островов. Барроу, Ботан-Бопре в атласе д’Антркасто, затем Горсбург, Пинкертон и другие географы, описывая остров Св. Петра, называют его островом Св. Павла и наоборот. Зато офицеры австрийского фрегата «Наварра», посетившего эти острова во время своего кругосветного плавания в 1859 году, не повторили этой ошибки, которую Паганель непременно хотел исправить.

Остров Св. Павла — южный в группе — это необитаемый клочок земли, образованный высокой горой, видимо бывшим вулканом. Остров Амстердам, или Св. Петра, к которому шлюпка «Дункана» подвезла пассажиров, имеет не менее двенадцати миль в окружности. Его населяют несколько добровольных изгнанников, привыкших уже к своей невесёлой жизни. Это сторожа рыбных промыслов, принадлежащих некоему Отовану — французскому купцу с острова Реюньон. Этот не признанный великими державами властелин получает семьдесят пять — восемьдесят тысяч франков в год от ловли, засолки и экспорта трески.

Остров Амстердам, в сущности говоря, должен принадлежать Франции. Первым поселился на нём француз Кармен из Сен-Дени; впоследствии он переуступил этот остров одному поляку, который стал возделывать его при помощи рабов-мадагаскарцев. Затем остров перешёл в руки Отована.

В день прихода «Дункана», то есть 6 декабря 1864 года, население острова составляли три человека: один француз и два мулата; все трое были служащими Отована. Паганель, таким образом, мот пожать руку соотечественнику, почтенному господину Вио. Этот дряхлый старик оказался чрезвычайно гостеприимным; он был бесконечно рад приезду европейцев, да к тому ещё образованных людей: остров Амстердам обычно посещают только охотники за тюленями и, реже, китоловы, все люди грубые и некультурные.

Вио представил путешественникам своих подчинённых — обоих мулатов. Если не считать нескольких кабанов, водящихся в лесу, и многих тысяч пингвинов на берегу, это было всё население острова.

Маленький домик, в котором жили три отшельника, был расположен в глубине естественной бухты, образованной обвалом горы.

Остров Амстердам послужил убежищем для потерпевших кораблекрушение задолго до начала «царствования» Отована I. Паганель рассказал об этом своим друзьям, озаглавив свой рассказ так: «История двух шотландцев, попавших на остров Амстердам».

Дело было в 1827 году. Мимо острова проходил английский корабль «Пальмира». С корабля заметили дым костра. Капитан приблизился к берегу и увидел двух человек, подававших сигналы бедствия. Он послал за ними шлюпку. Спасённые назвали себя: один — Робертом Прудфутом, другой — Джеком Пейком. Несчастные почти потеряли человеческий облик.

Восемнадцать месяцев подряд они отчаянно бедствовали, лишённые самого необходимого, почти не имея пресной воды, поддерживая свои силы только ракушками и рыбами, изредка попадавшимися на крючок из согнутого гвоздя. Случалось, что они не ели ничего по трое суток, охраняя, как весталки, костёр, разожжённый при помощи последнего куска трута. Они не давали никогда угаснуть этому костру. Так провели они долгих полтора года.

Пейка и Прудфута ссадила на берег острова шхуна, охотившаяся за тюленями. Они должны были прожить на нём один месяц и сделать запас тюленьих шкур и жира в ожидании возвращения шхуны. Но шхуна не возвратилась. Через пять месяцев к острову Амстердам пристало судно «Хопп», направлявшееся на землю Ван-Димена. Но капитан «Хоппа» проявил совершенно непонятную жестокость и отказался принять несчастных робинзонов на борт. Мало того, уходя, он не оставил им ни одного сухаря, ни одного грамма муки. Вне всякого сомнения, страдальцы умерли бы от нужды и лишений, если бы проходившая мимо «Пальмира» не подобрала их.

Второе приключение, записанное в истории острова Амстердам, если только такой клочок земли может иметь историю, — это приключение одного француза — капитана Перона. Эта история началась так же, как и предыдущая, и так же закончилась: добровольная остановка на острове, свой корабль, который не возвращается, и чужой корабль, подбирающий робинзона после сорока месяцев бедствий. Но пребывание капитана Перона на острове ознаменовалось ещё кровавой драмой, странно похожей на те события, которые произошли с героем романа Дефо.