Дети капитана Гранта

На привал остановились на берегу быстрой и мутной реки Неукен, стиснутой меж высоких красноватых утесов. А к вечеру следующего дня горизонт затянули тучи. Патагонец, взглянув на географа, указал на западную часть неба.

– Боюсь, – проговорил Паганель, обращаясь к спутникам, – погода начинает портиться…

Он не ошибся: к полуночи задул бешеный ветер. Лошади улеглись на землю, люди сбились в кучу. Однако неожиданно ветер стих, и остаток ночи прошел спокойно.

До места, где река Рио-Колорадо пересекается с тридцать седьмой параллелью, оставалось около трех дней пути. Гленарван нетерпеливо ждал встречи с туземцами, надеясь получить хоть какие-нибудь сведения о капитане Гранте. Однако их маршрут пролегал по безлюдным местам, редко посещаемым бродячими индейцами.

Талькав не задавал вопросов о маршруте, хотя и догадывался, что отряд не ставит своей целью добраться до какого-либо города. Каждое утро путники начинали двигаться навстречу восходящему солнцу и в течение дня не меняли направления. Вечером заходящее солнце всегда стояло у них за спиной. Но если патагонец и дивился этому, то не подавал виду. И все же в тот день, когда отряд достиг широкой дороги, по которой пастухи перегоняли скот, Талькав остановил коня и, обращаясь к Паганелю, проговорил:

– Это дорога в Кармен.

– Я знаю, – ответил географ.

– Мы повернем туда? – спросил индеец.

– Нет.

– Куда же мы идем?

– На восток.

– Тогда мы никуда не попадем.

В этот момент лорд Гленарван, приблизившись к Паганелю, спросил, почему проводник остановился.

– Нашего друга интересует, куда мы направляемся, – пояснил Паганель.

– Ну что ж, наш маршрут и в самом деле должен казаться ему странным, – заметил Гленарван. – Послушайте, а почему бы вам не рассказать патагонцу о цели нашей экспедиции?

– Индейцы понятия не имеют о географических координатах, а история с бутылкой и посланием покажется ему сказкой, – ответил Паганель.

– Тогда попытайтесь растолковать ему все как можно проще!

Такое объяснение потребовало немалого труда, и географу то и дело приходилось прерывать свою речь отчаянной жестикуляцией. Талькав невозмутимо следил за муками ученого. Наконец Паганель умолк и вопросительно уставился на туземца.

Талькав стоял совершенно неподвижно. На лице майора Макнабса появилась ироническая улыбка, и Паганель, задетый за живое, собрался было снова взяться за разъяснения, но индеец жестом остановил его.

– Вы… ищете пленника? – проговорил он.

– Верно! – оживился Паганель.

– Он должен находиться на прямом пути, который ведет от заходящего солнца к восходящему?

– Сущая правда…

– Тогда, если нужно, мы будем идти до самого солнца, – торжественно произнес Талькав.

Паганель пришел в восторг и тотчас перевел слова патагонца. Самое время было расспросить Талькава, не доводилось ли ему слышать о каких-либо чужестранцах, томящихся в плену у индейцев.

– Кое-что, – кратко отвечал патагонец.

Паганель, волнуясь и с трудом подбирая слова, продолжал задавать вопросы:

– Кто был этот пленник?

– Белый мужчина. Говорят – настоящий храбрец.

– Мой отец! – воскликнул Роберт Грант, а затем, обращаясь к Паганелю, спросил: – Как сказать по-испански: «Это мой отец»?

– Es mi padre, – ответил географ.

Роберт схватил Талькава за руки и с глубоким чувством произнес:

– Es mi padre!

– Твой отец? – удивился патагонец.

Умное и спокойное лицо индейца выразило сочувствие.

Однако Паганель еще не закончил. Он выпаливал свои вопросы, и ответы следовали незамедлительно.

Так все узнали, что европеец поначалу был захвачен в плен одним из племен, кочующих по равнине между реками Колорадо и Рио-Негро.

– А где он находился в последнее время? – спросил Паганель.

– У вождя Кальфоукоура, – ответил Талькав.

– Это далеко от нашего маршрута?

– Близко.

– А что за человек этот вождь?

– Он правит племенем пойуче. Это человек с двумя языками и двумя сердцами.

– То есть двуличный как в словах, так и в делах, – кивнул Паганель. – Сможем ли мы спасти нашего друга?

– Может быть, если он все еще там. Я слышал о нем давно. С тех пор солнце дважды посылало лето в пампу.

– Талькав, вы говорили об одном пленнике. Разве не было других?

– Этого я не знаю…

Возможно, пленников с самого начала разлучили. Но гораздо важнее было другое: среди индейцев все еще ходили слухи о европейце, попавшем к ним в плен. Время, когда это случилось, место, куда доставили пленника, и даже упоминание о его мужестве – все это, без сомнения, относилось к капитану Гарри Гранту.

Отряд с новой энергией устремился на восток. Путь пролегал по глинистой равнине, отшлифованной ветрами: ни камня, ни россыпей гравия. Вода была лишь в небольших прудах, вырытых индейцами для водопоя скота. Изредка встречались заросли кустарников; среди них поднимались белые стволы рожковых деревьев, чьи плоды были наполнены освежающей мякотью.

День 26 октября выдался нелегким. Путешественники рассчитывали к вечеру добраться до Рио-Колорадо и с самого утра гнали коней, пока на горизонте не заблестели заводи одной из красивейших рек пампы.