Дети капитана Гранта

Паганель первым делом сбросил одежду и погрузился в красноватые воды реки. Течение оказалось таким быстрым, что лошади не решались пуститься вплавь. К счастью, двигаясь вверх по течению, путешественники обнаружили подвесной мост, построенный индейцами из ветвей, скрепленных ремнями, и перебрались по нему на левый берег.

Следующие два дня прошли без приключений. На закате лошади остановились на берегу большого озера Лаукем, горькая вода которого содержит много минеральных солей. Ночь была бы спокойной, если бы не обезьяны сапажу и дикие собаки. Многочисленные животные устроили настоящий концерт, который долго не давал путникам уснуть.

17 Пампа

Пампа раскинулась от тридцать четвертого до сорокового градуса южной широты. Слово «пампа» означает «низменность, поросшая травой». Роскошные луга, перемежающиеся рощицами акаций, придают западной части пампы неповторимый облик. Климат здесь не такой мягкий, как на побережье, и отличается суровой зимой и знойным летом. И сейчас, в октябре, погода стояла совершенно сухая и чрезвычайно жаркая.

На рассвете отряд снова выступил в путь. Лошади шли бодрым шагом среди высокой травы. Все реже и реже встречались водоемы. Талькав постоянно держался впереди, обследуя кустарники и распугивая чолинас – опасных змей, от укуса которых в течение часа погибает даже бык.

На ночлег отряд остановился у заброшенного ранчо – глинобитной хижины, обнесенной полусгнившим частоколом. В нескольких шагах от хижины была вырыта яма, в прошлом служившая очагом. Внутри жилища имелась скамья, покрытая бычьей шкурой, котелок, вертел и чайник для матэ – напитка из листьев одного из южноамериканских деревьев. Талькав приготовил несколько чашек этого чая, и путешественники с удовольствием запили им ужин.

На следующий день жара стояла невообразимая, и все же маленький отряд снова двинулся на восток. На его пути не раз встречались огромные стада коров и быков, которые из-за духоты предпочитали смирно лежать на траве. Пастухов нигде не было видно, и лишь пастушьи овчарки несли свою службу.

К полудню местность начала меняться. Злаки стали попадаться реже. Там и сям виднелись низкорослые колючие кустарники. Кóрма для лошадей становилось все меньше. Паганель поинтересовался у Талькава, где тот рассчитывает найти воду.

– В озере Салинас, – ответил индеец.

– А когда мы его достигнем?

– Завтра к вечеру.

Пришлось ограничить порции воды.

Вечером, после тридцатимильного перехода, был устроен привал. Ночью тучи москитов и комаров не дали никому сомкнуть глаз. Появление этих насекомых указывало на предстоящую перемену ветра, и вскоре он действительно поменял направление и задул с севера.

Лошади были крайне утомлены и умирали от жажды, и это несмотря на то, что всадники ради них урезали свою порцию воды.

Малреди, ехавший во главе отряда, вдруг повернул коня обратно и сообщил, что заметил вдали вооруженных индейцев. Лорд Гленарван оживился, но Талькав был вовсе не рад встрече с кочевниками, так как считал их грабителями. По его команде члены экспедиции собрались в плотную группу и привели в готовность все оружие.

Вскоре индейцы оказались на расстоянии выстрела. Однако их отряд состоял всего из десяти человек, и это успокоило патагонца. Гленарван двинулся было к ним, но не успел проехать и двадцати футов, как кочевники повернули коней и с невероятной быстротой исчезли из виду.

– Кто они, эти индейцы? – спросил Паганель.

– Гаучо, – ответил Талькав.

– Незачем было принимать меры предосторожности, – сказал француз.

– Почему? – поинтересовался майор.

– Потому что гаучо – мирные пастухи. Это индейцы приняли нас за грабителей и обратились в бегство.

– А мне кажется, они просто не решились напасть на нас, – проворчал Гленарван, раздосадованный тем, что ему не удалось вступить в переговоры с туземцами.

В восемь часов вечера Талькав сообщил, что они приближаются к озеру Салинас. Через четверть часа путешественники уже стояли на обрывистом берегу. Но здесь их ожидало страшное разочарование: в озере не было ни капли воды.

18 В поисках пресной воды

В прошлом множество экспедиций отправлялись из Буэнос-Айреса в эти края для добычи поваренной соли, так как воды озера Салинас содержат ее в большом количестве. Но из-за жгучего зноя тонкий слой воды испарился и соль выпала в осадок, превратив дно озера в сверкающее зеркало.

Когда Талькав говорил об озере как источнике питьевой воды, он имел в виду не Салинас, а множество пресных ручьев и речушек, впадающих в него. Теперь и они пересохли – всю влагу выпило солнце.

Вода, остававшаяся в бурдюках отряда, протухла и не годилась для питья. Изнуренные путешественники приютились в кожаной палатке, позабытой туземцами. Лошади бродили по берегу, пытаясь жевать сухие водоросли и тростник.

Паганель обратился к патагонцу с вопросом: что, по его мнению, следует предпринять. Географ и индеец говорили быстро, но Гленарвану удалось разобрать несколько слов.

– Мне показалось, что проводник хочет, чтобы мы разделились, да? – спросил он.