Дети капитана Гранта

Подъем продолжался всю ночь. Цепляясь за еле заметные выступы, путешественники карабкались на отвесные стены. Они перепрыгивали через расселины; плечи служили им лестницами; сплетенные руки заменяли веревки. Эти бесстрашные люди временами напоминали труппу акробатов, репетирующих головоломные трюки перед выступлением. Тут оказались как нельзя более уместными ловкость Вильсона и сила Мюльреди. Эти два бравых шотландца поспевали повсюду, помогали всем; тысячу раз их храбрость и беззаветная преданность выручали маленький отряд. Гленарван не спускал глаз с Роберта, боясь, что детская горячность толкнет мальчика на неосторожные поступки, которые в этих условиях могли стать роковыми.

Паганель лез вперед с чисто французской яростью. Что касается майора, то он двигался размеренно, тратя ровно столько энергии, сколько это было необходимо, чтобы одолеть очередное препятствие, и ни на йоту больше. Замечал ли он, что поднимается в гору вот уже много часов? Этого нельзя было сказать с уверенностью. Быть может, ему казалось, что он спускается под гору.

В пять часов утра барометр показал, что маленький отряд находится на высоте в семь тысяч пятьсот футов. Здесь проходила граница распространения древесной растительности. Путешественники заметили шиншилл – маленьких, кротких и пугливых грызунов с очень красивым густым мехом. Приятно было видеть, с какой легкостью и грацией это маленькое животное, похожее на белку, прыгает по вершинам деревьев.

– Это еще не птица, – заметил Паганель, – но это уже и не четвероногое!

Однако эти зверьки не были последними представителями животного царства. На высоте девяти тысяч футов, на границе вечных снегов, путешественники встретили целые стада чрезвычайно красивых безрогих коз со стройной и горделивой осанкой и тончайшей шерстью. Нечего было и думать приблизиться к ним: они едва позволили взглянуть на себя и умчались, бесшумно скользя по ослепительно белому снежному ковру.

Подъем становился очень опасным.

Теперь горы совершенно преобразились. Большие ледяные глыбы, отсвечивающие синевой на изломах, отражали первые лучи дня.

Подъем становился очень опасным. Прежде чем сделать шаг, приходилось погружать палку в снег, чтобы удостовериться, что под ним не таится пропасть. Вильсон стал во главе отряда, и его спутники, выстроившись гуськом за ним, старались ступать только по его следам. Люди боялись громко произнести слово, так как малейший шум, сотрясая воздух, мог вызвать обвал снежных масс, нависших над самыми их головами на высоте семисот-восьмисот футов.

Они находились еще в зоне кустарников. Полутора тысячами футов выше кустарники уступили место различным травам. На высоте одиннадцати тысяч футов и эти растения исчезли, и почва стала совершенно бесплодной.

Путешественники остановились на отдых только одни раз – в восемь часов утра. Быстро позавтракав, чтобы восстановить силы, они мужественно возобновили подъем, преодолевая опасности, с каждым шагом становившиеся все более и более грозными. Им приходилось то взбираться на острые утесы, то переходить через пропасти, глубину которых глаз боялся измерить. Во многих местах встречались деревянные кресты, молчаливые свидетели былых катастроф. Около двух часов пополудни отряд вышел на громадное, совершенно пустынное плато, лежавшее среди голых горных вершин. Воздух был сухой, небо – густой темно-синей окраски. На этой высоте дожди неизвестны и водяные пары оседают только в виде снега или града. Там и здесь несколько базальтовых и порфировых валунов чернели в белой пелене, как кости скелета. Порой от действия холода куски гнейса23 раскалывались на части с глухим треском, едва слышным в этой разреженной атмосфере.

Несмотря на свое мужество, маленький отряд явно выбился из сил. Гленарван, видя, что его спутники валятся с ног от усталости, начал жалеть, что неосмотрительно забрался так далеко в горы. Роберт изо всех сил старался удержаться на ногах, но он не в состоянии был продолжать путь, это было очевидно. В три часа пополудни Гленарван дал приказ остановиться.

– Надо отдохнуть, – сказал он, видя, что никто не решается первым внести это предложение.

– Где же тут отдыхать? – спросил Паганель. – Кругом нет никакого убежища.

– И тем не менее необходимо сделать привал, хотя б ради Роберта.

– Нет, нет, сэр! Не останавливайтесь из-за меня, – ответил храбрый мальчик. – Я еще могу идти!

– Мы понесем тебя, мой мальчик, – сказал Паганель, – но во что бы то ни стало мы должны добраться до восточного склона! Быть может, там мы найдем какое-нибудь пристанище. Я считаю, что нам нужно пройти еще не больше двух часов.

– Все ли согласны с Паганелем? – спросил Гленарван.

– Все! – хором ответили его спутники.

Мюльреди добавил:

– Я позабочусь о ребенке.