Дети капитана Тореодора

— Что ж, думаю, не ошибёмся, если сделаем так: величина роста плюс обхват головы… м-м… да, и плюс ещё столько же. Смысл в том, чтобы кот смог пролезть!

Ровно в одиннадцать вечера мышата вышли из своей норки и помахали папе, маме, бабушке с дедушкой и остальной малышне. О, теперь к ним относились с большим уважением. Мышиное семейство два дня угощалось пирогом с яблоками, а папа Мышайло, давясь смехом, двенадцать раз подряд заставил повторить историю про Одиссея и золотых рыбок. (Про знакомство с троллем мышата умолчали — тот взял с них слово до поры до времени не раскрывать его инкогнито.)

— Я горжусь вами, дети мои, — сказал капитан Тореодор, целуя обоих в лоб.

А мама смахнула хвостом слезу:

— Только, пожалуйста, в этот раз будьте предельно осторожны. И возвращайтесь поскорей домой.

— Что ты, мама, мы только проберёмся на кухню, наберём орехов из мешка — и сразу бегом домой!

…В человеческой кухне было тихо и темно. Миновав плиту, холодильник и мешок с орехами, мышата выскользнули из кухни. Тук! Так! — стучали в темноте часы, похожие на папины «Сейко».

— Скоро четверть двенадцатого, — прошептала Лиза, направляясь на террасу. — Поспешим…

«Без четверти двенадцать, дорогая, кровь из носу, но я должен быть дома…» — сказал вчера по телефону Одиссей. Сказал очень неосторожно.

Два мышонка вышли на освещённую луной террасу, пробежали через сад и пролезли под решёткой ограды на улицу. Через дорогу напротив стоял пустой заброшенный дом. Возле сломанной калитки разрослись кусты сирени.

— А если он пройдёт не здесь, а где-нибудь в другом месте? — В высокой траве мышиные голоса звучали глухо и потерянно.

— Кто — Одиссей-то? Где же ему ещё пройти? Видишь, тут как раз сломан забор. Кроме того, Проклятий Бестиевич уверял, что кот тут ходит всегда.

— Эх, жаль, что Проклятий Бестиевич не сможет нам помочь. Как ты думаешь, почему тролли не могут появиться раньше полуночи?

— Что-то связанное с заходом солнца. Да ну его: мы и без него спокойно справимся.

В это время со стороны пустыря раздался шорох. Скрипнула ступенька на крыльце…

Мышата переглянулись. Кот Одиссей возвращался со свидания.

— Внимание, приготовились… — еле слышно скомандовала Лиза. И достала из заплечного носка пузырёк.

Пузырёк был очень красивый — оранжевого стекла с беленькой этикеткой. Ещё недавно он стоял в домашней аптечке Лопушайло. Ещё вчера. А уже сегодня, уже сейчас Лиза ловко отвинчивала его крышку. Раз, раз, раз, раз… крышка упала на землю. Тёрпкий аромат ударил в нос мышатам. На миг у обоих переватило дыхание.

— Сильно, — одобрил Макс. — А это не смертельно?

— Не думаю. — Лиза пожала плечами. — Но всё может быть.

* * *

Возвращаясь домой со свидания, Одиссей находился в самом отличном расположении духа. Лунная ночь, вкусная еда в ресторане, отличный кошачий концерт по заявкам. Но главное — синие глаза сиамской красавицы. О, эти глаза!

— Мррррр… — гудел Одиссей счастливым вертолётом, пробираясь сквозь тёмное строение заброшенного дома. То был самый короткий путь от Липовой улицы 10 к дому синеглазой красавицы.

Перепрыгнув через прогнившую ступеньку крыльца, кот приземлился возле куста сирени и направился было к калитке, когда вдруг… До слуха его донёсся отчётливый шорох.

«Мышь», — презрительно подумал кот. И, не останавливаясь, прошествовал дальше.

Шорох повторился.

«Хотя, может быть, и не мышь.» Заинтригованный, кот вернулся и заглянул под куст. В лунном свете меж ветвей вырисовывалась некая загадочная дыра.

Конечно, ничего загадочного тут не было. Взглянув только раз, можно было догадаться, что под кустом лежал кем-то забытый рюкзак.

Но ведь и рюкзак может таить в себе нечто… Древний инстинкт обследовать неизвестную дыру захватывал кота всё сильнее и сильнее.

Что это там белеется внутри? Одиссей сунул голову в мешок.

И тут… сладкий манящий запах ударил в ноздри коту, заставив его мгновенно обалдеть.

* * *

Затянуть завязки рюкзака-ловушки мышатам не составило большого труда. Кот даже ничего не заметил. Налакавшись валериановой настойки, он сразу опьянел. И, перевернувшись кверх брюхом — тут же, в рюкзаке — принялся горланить романсы.

— О чём это он? — прислушался Макс.

— Что-то там про синеглазых красавиц, — Лиза подняла лапу, — тшш!

Вдалеке на башне начали бить часы.

…бом, бом — двенадцать. С последним ударом на пустыре возник Проклятий Бестиевич.

— Хе-хе… тренди-бренди! — довольно потёр он руки. — Сегодня на моей улице праздник!

И, схватив рюкзак за лямки, потащил его к себе в домой.

— …Ну вот, ну слава Богу, ну как с души камень, — радовались мышата, возвращаясь в родную нору с носками, полными орехов.

— Где же вы так долго пропадали? — всплеснула лапками мама.

— Кот чуть не помешал, — ответствовали оба. — Но это было в последний раз. Больше он помешает. Никогда!

* * *

Да, жить стало легче. Это почувствовалось сразу. В первый же день. В первое же утро. В первый же час этого утра — когда, выйдя на цыпочках из норы и посмотрев направо, налево и снова направо, в кладовую семьи Лопушайло вступил папа Мышайло.

За ним мама, бабушка, дедушка, Лиза, Макс и вся остальная малышня.