Дети лета

– Они и не прекращали этих попыток. Поэтому мне приходилось так часто менять номера мобильного. Но да, именно поэтому сюда приехала моя мать. Эсперанса сообщила им, что я работаю агентом ФБР в Куантико. Их маленькая девочка, посмотрите-ка, как далеко она пошла… Ведь, будучи изначально той самой жертвой, я стала уважаемым агентом, и если я попрошу освободить его, то он, несомненно, сможет при содействии судьи провести дома остаток своих дней.

– И они действительно просили тебя об этом?

Я кивнула – и невольно улыбнулась, услышав возмущенное бормотание Элизы, явно звучавшее как приглушенные моей футболкой проклятия.

– Ты сама попросилась в группу Вика? – успокоившись, спросила она.

– Нет. Даже если бы мне предложили, я вряд ли согласилась бы. Мне казалось странным попытаться проявить себя в качестве взрослого агента перед тем, кто вытащил меня из погреба обнаженной десятилетней девочкой. Когда я получила это назначение, он повел меня на обед, еще до моего знакомства с Эддисоном, и мы серьезно поговорили, пытаясь понять, сможем ли работать вместе. Вик сказал тогда, что не будет ничего постыдного, если я откажусь, и он обеспечит мне назначение в другую группу, без какой-либо досадной огласки и слухов. Но к концу того дня…

Двадцать два года этот плюшевый мишка прижимался ко мне, даря привычные утешения и объятия, как в моменты ночных кошмаров, так и в моменты успешных достижений. Однажды мы, я и мишка, попали в автомобильную аварию, и я не позволила парамедикам дотронуться до себя, пока они не зашили ему лапку, несмотря на то, что кровь, хлеставшая из моей руки, запачкала все вокруг. Тогда мне было двенадцать лет.

– Именно благодаря Вику я стала агентом ФБР, – добавила я.

Он вытащил меня из полнейшего ада, и его доброта помогла мне почувствовать, что когда-нибудь, возможно, у меня все будет благополучно. Он освободил меня, он спас меня. И я вовсе не пыталась отдать ему какой-то долг, мне просто… просто хотелось сделать то же самое для других. Он ведь вернул меня к жизни.

– А теперь кто-то использует твою историю против тебя, – пробурчала Элиза, слегка коснувшись кончиком пальца медвежьего галстука-бабочки.

– Не думаю, что против меня. По-моему, это лишь стремление отдать другим жертвам тот мой подарок.

Мы сидели молча. Вдруг я задала вопрос, который еще не пыталась задать никому из агентов:

– А тебя, Элиза, что привело в отдел преступлений против детей?

– Отец моей лучшей подруги оказался серийным убийцей, – спокойно ответила она, на самом деле даже с легкой усмешкой. – Я рассказывала об этом Прии три года назад. Арчер тогда вел себя с ней как придурок… В общем, отец моей лучшей подруги оказался серийным убийцей, и несмотря на то, что он убивал взрослых женщин, я осознала, как повлияла на детей правда, всплывшая в ходе того расследования. До этого я часто ночевала у нее дома. Он заботливо укладывал нас спать. И он же совершал все те убийства. Мне захотелось понять, как такое может быть. Не удалось, конечно, но благодаря этому я стала как одержимая изучать мотивы и психологию преступников. И однажды, когда я вернулась домой из колледжа на зимние каникулы, папа спросил меня, не собираюсь ли я заниматься этим по жизни.

– А ты тогда, наверное, еще и не помышляла об этом?

– Верно. То есть в моем багаже уже имелась пара спецкурсов по психологии и криминологии, но тогда я не отучилась в колледже и двух лет. Успела разобраться только с информационными системами и пыталась решить общую проблему выбора. Однако отец помог мне понять, что я могла бы мотивированно работать, помогая другим. И я выбрала детские преступления – ведь мы по-прежнему дружили с Широй, и я еще помнила, какой ужас мы испытали, узнав про ее отца, поэтому мне захотелось помогать именно детям. А наше подразделение как раз позволило мне заниматься этим.

Посидев еще немного, Элиза поднялась на ноги и предложила мне руку, чтобы помочь встать. Мы окинули взглядом разбросанные по полу плюшевые игрушки. У меня в кухне закончились мусорные пакеты.

– Оставь их пока, – посоветовала Стерлинг, – вернешься позже, тогда и решишь. Ты собирала их долгие годы, и сейчас чертовски неудачный момент для принятия важных решений.

– Ты думаешь, избавление от плюшевых мишек может стать важным решением?

– Если они напоминают тебе, почему ты выбрала такую работу…

– Ну и мудра же ты, Элиза Стерлинг!

– Наверное, мы еще вернемся к этому вопросу. Учитывая все прочее, будет безответственно с моей стороны позволить тебе напиться; в общем, надеюсь, что этого будет достаточно.

У меня зазвонил мобильник. Я вытащила его из кармана, но не смогла заставить себя ответить. Не дай бог, мне опять сообщат об очередном ребенке.

Стерлинг забрала у меня телефон, глянула на экран и приняла вызов, включив громкую связь.

– Привет, Кирни! Мерседес и Стерлинг слушают тебя.