Дети Локи (СИ)

«Я просто хочу, чтобы ты поняла, царица, что тяготит меня. Я первым увидел в своих пророческих снах Рагнарёк. Сцены сражения представали предо мной каждую ночь. Страшная армия выйдет против Асгарда и возглавлять её будет Локи, наименее ужасный внешне, но наиболее чудовищный внутри. Я рассказал о своих видениях Одину, а через него об этом узнал и сам Локи, — Бальдр поёжился от своих воспоминаний. — Он не захотел выглядеть предателем раньше времени, поэтому подстроил мою смерть и сделал пленником Хельхейма».

Хель приблизилась к Бальдру и встала от него на расстоянии шага. Женщина заговорила едва не касаясь его губ, будто робкая невеста, что шепчет своему избраннику на ложе любви:

«Если ты думаешь, что это откровение для меня, то заблуждаешься, Бальдр. Обо всём этом мне давно известно, потому что Локи творил свои деяния не один. Я долгое время ходила с грузом вины на плечах. Я могла отсрочить Рагнарёк, но, ослеплённая безответной любовью к тебе, приблизила его. Прошлое не исправишь, сын Одина. Тем не менее, я могу сделать подарок, который послужит тебе в будущем. Слово моё нерушимо, и я даю тебе его. В день Рагнарёка, когда я паду в последней битве, ты освободишься от моей воли и сможешь сам выбрать сторону».

Бальдр молчал, будто разучился воспроизводить человеческую речь. Впрочем, таким он нравился Хель даже больше. Когда он попал в её царство, сама она была молодой девушкой, а он, хоть и женатым, но таким же глупым мальчишкой. Сейчас, когда он стоял, смотря на Хель без стыда, скрывая своё замешательство за молчанием, богиня увидела в нём мужчину. Услышав признание, столь сокровенное, из уст богини смерти, он не смутился и не оробел. Бальдр посмотрел на Хель и произнёс:

«Много лет я, будучи пленником Хельхейма, покорный твоей воле, готовил мертвецов к последней битве. Когда ты ушла, я временно стал правителем царства мёртвых. И даже когда ты падёшь, в праве ли я буду переметнутся на другую сторону, где все мои друзья, сын, отец и мать? Да и если я приду на сторону Асгарда, что будет с женой моей?»

Хель ожидала подобного ответа. Разумеется Бальдр, как и все, думал прежде всего о тех, кто ему дорог. Богиня смерти не помедлила с ответом:

«Нанну я освобожу тоже. Освобожу полностью вас обоих. Вы снова будете дышать, снова сможете полюбить свет. Так я освободила Нарви, сейчас он в Мидгарде вместе с близнецом. Отпечаток Хельхейма на нём сильнее, ибо раны, которые принесли ему смерть, были слишком велики. Но отравленный шип омелы можно выдернуть, а разорвавшееся от горя сердце — срастить. Нет ничего проще».

«А если все умрут, зачем нам такая жизнь?» — Бальдр задавал правильные вопросы.

«А если все умрут, тогда решать тебе. Я уже не та девочка, которая считает, будто чужую любовь можно заполучить, удерживая кого-то подле себя».

«Мне очень жаль, что в юности я был так глуп, — признание Бальдра было весьма неожиданным. — Ты, царица смерти, была одной из многих женщин, которых покорила моя красота, и которые решили, будто я испытываю к ним расположение только потому, что я улыбался им. Мне стоило быть сдержаннее. Ты же понимаешь, что я никогда не стал бы твоим, если бы Локи не подстроил мою смерть?»

Эти слова звучали так искренне и так самонадеянно, что богиня рассмеялась. Хель вскочила в свою колесницу и схватила за поводья и голос её эхом отразился вокруг: «Но ты же понимаешь, что сейчас я бы никогда не выбрала тебя себе в мужья?»

Хель стегнула лошадей и умчалась вдаль, будто и не было её. Бальдр долго смотрел ей вслед, надеясь разглядеть хоть силуэт, но было тщетно. Лишь задорный смех Хель ещё колыхался в воздухе. Однако, не смотря на эту финальную насмешку, богиня смерти дала своё обещание. В этот раз она поступила не по чужой воле, а по своей собственной, и почувствовала себя по-настоящему свободной.

Утром Хель долго сидела на кровати в полудрёме. Бледный свет наполнял комнату. Женщина лениво посмотрела на платье, висящее на мониторе компьютера на рабочем столе, на раскиданные по полу сапоги, на электронные часы на стене, что лениво мигали зелёными цифрами, показывая полдень. В душе её не всколыхнулась ни одна педантичная частица. Женщина не подорвалась с кровати, чтобы убрать весь этот беспорядок, а продолжала сидеть в коконе из одеяла, вспоминая, сколько тайн она раскрыла прежде, чем уснуть. Хель оставалось надеяться лишь на то, что Йормунганд, её всевидящий брат, не выдаст этого никому. Встреча с Бальдром должна была остаться в секрете. Мысленно обратившись с просьбой к Мировому Змею и понадеявшись на его благоразумие, Хель вылезла из кровати.

Одевшись и приведя комнату в порядок, богиня отправилась на поиски братьев и отца. «Хельхейм» в отсутствие Фенрира был слишком большим для их маленькой семьи. Каждый шаг Хель отдавался эхом по полупустым коридорам. Спустившись на этаж ниже, в столовую для мед персонала, женщина обнаружила братьев и отца. Они как раз заканчивали завтрак, в центре стола стояла большая тарелка с горой дымящихся вафель, а каждый из мужчин пил чай или кофе.