Дети Локи (СИ)

Спускаясь по тёмной пожарной лестнице на цокольный этаж, женщина размышляла о том, как прошла её жизнь. По мнению Хель жизнь, в принципе, была лишь временным явлением на пути к смерти, а потому о собственном бытие она задумалась впервые. Стоя на краю света, буквально в нескольких часах от всеобщей гибели, можно уделить пару минут на воспоминания. Более подходящего момента не представится — сейчас богиня осталась наедине с собой и её шаги гулом отдавались в пустом здании.

Детство Хель, в целом неплохое, прошло среди великанов в Железном Лесу. Однако, в силу врождённой скромности, девочка, рождённая от бога и великанши, никогда не покидала окрестностей своего дома. Фенрир рыскал по лесу и учился охотиться, Йормунганд таился в болотистых озёрах, Хель же вечно пряталась за материнскую юбку. Её не пугал мрак, но всё же чего-то той девочке не хватало, чтобы почувствовать себя защищённой.

Однажды в их дом прибыл незваный гость, которого Ангрбода назвала своим мужем и отцом своих детей. Тогда-то Хель и поняла, чего ей не хватало. Локи излучал свет, не подобный свету солнца или огня. Перед богом-трикстером тьма отступала в страхе и девочка, наполовину мёртвая, а наполовину живая полюбила этот свет, идущий из глубины чужой души, более всего на свете.

Богиня улыбалась, но в темноте никто бы не разглядел её насмешливой кривой улыбки, если бы было, кому смотреть. Очень скоро за ней и братьями явились асгардские воины, и Хель скорее радовалась предстоящему путешествию, чем печалилась расставанию с домом. Да и Ангрбода была удивительно спокойна, будто только и ждала этого. Хель надеялась оказаться поближе к отцу, но ни в его доме, ни в Асгарде ей, Фенриру и Йормунганду места не было. Всеотец, дабы не обделить великанскую дочь, подарил ей Хельхейм — обитель мрака и скорби. Хель приняла этот дар с благодарностью.

Радость от общения с мёртвыми быстро прошла, Хель хотела повидать целый мир, но не могла уйти. В оставшихся восьми мирах происходили радостные и печальные события, а богиня смерти узнавала о них лишь из уст очередного мертвеца, прибывшего к ней. Тяжело было её бремя, но она несла его с гордостью, не признаваясь в том, что устала до осточертения. Лучшей участи она просить и не осмеливалась.

События, предшествующие Рагнарёку, встряхнули Хель, но ненадолго. Локи пришёл просить об услуге и так же быстро ускользнул, получив желаемое. Бальдр почти не сопротивлялся ауре Хельхейма и вскоре затух, как пламя на ветру. Нарви ходил как в воду опущенный, думая о своей смерти, которая принесла позор и ему, и брату-близнецу. Хель была бесконечно одинока, но никто не смог бы понять её страданий.

Богиня смерти почувствовала себя уже не царицей, а пленницей, и в своей скорлупе ей стало тесно. Она уже не мечтала ни о путешествиях, ни о том, чтобы почувствовать прикосновение света. Вали развеял её сомнения. Бесстрашно шагнувший во тьму брат, одержимый местью и гонимый своей болью, пришёл в Хельхейм, дабы просить его госпожу о помощи. Вал сиял так ярко, что Хель могла бы ослепнуть, смотря на него.

Богиня смерти поселила брата в покоях своего дворца среди мёртвых, дабы он ожидал её решения. Вали не погас, как это было с Бальдром, хотя смерть окружала его со всех сторон. Подавив свои сомнения, Хель приняла решение уйти вместе с братом при условии, что Нарви покамест останется на троне Хельхейма. Вал выразил согласие. Разумеется, очень скоро брат и сестра рассорились из-за этого, но Хель получила то, чего страстно желала все эти годы — свободу. То, что не менее желанный ей свет всегда был внутри неё самой, богиня смерти осознала позднее. Теперь ей было не страшно и не стыдно почувствовать себя хоть немного живой.

Хель распахнула холодные двери морга. В нижних комнатах ждали свою царицу верные воины, пока что голые и безоружные. Сотни мёртвых глаз смотрели на женщину из толпы. Это был лишь маленький отряд в сравнении с той армией, что томилась в ожидании в настоящем Хельхейме. У каждого из этих хладных тел была своя история, скрытая за шрамами и швами, любовно наложенными Хель. История слёз и потерь, которая привела их всех к Рагнарёку.

Хель вздрогнула, почувствовав нечто необычное. Окружающий мир покрылся рябью. Очень близок был тот момент, когда Мидгард будет уничтожен. Тьма, призванная магией Вали и сущностью Локи, отступила, как отступает вирусная болезнь перед антибиотиком, но оставила после себя ослабленный иммунитет — трещины на той грани, что отделяла срединный мир от всех остальных. Скоро эта грань лопнет, как истончившийся по весне лёд, и они окажутся в настоящем Хельхейме. Облачившись в доспехи, мёртвые встанут под знамёнами Хель, а затем поднимут оружие и выйдут на бой.

Едва попрощавшись с роднёй, Нарви перешёл на бег. Наконец-то свобода. Ему претили все эти долгие напряжённые прощания. В таких ситуациях он чувствовал себя неловко. Он лишь раз обернулся, чтобы увидеть, как Вали возится с фургоном, пытаясь его завести. Горевать не было нужды, в конце концов они ещё встретятся, пусть и в последний раз.