Дети Морайбе

Я вижу, как в нем борются разные ценности. Вижу, как он взвешивает меня, оценивает наши отношения, наш мир…

Джамал криво улыбается:

– Так ты хочешь сделать финальный выпуск?

– А то!

Джамал прячет пистолет в карман и берет камеру.

Обратный отсчет. Последний обратный отсчет.

Я говорю зрителям, что они смотрят «Точный выстрел» – в этот раз с Хайди Хэлленбах и Джамалом Мерсье. Я улыбаюсь в камеру, но на самом деле улыбка предназначена оператору. Я рассказываю о случившемся на этой крыше, о варварской атаке против всего, что дорого нашим сторонникам. Я описываю ужасы, творимые толпой, этими злодеями, питающимися ненавистью и рознью, презрением и осуждением. Я даже отмечаю, что мы применили нелетальные средства с целью остановить погромщиков. Если точнее, их применил Джамал.

Завершив передачу, мы подходим к краю крыши, чтобы взглянуть на улицы, охваченные мятежом. Толпы уже повсюду, остановить их невозможно.

Я протягиваю руку Джамалу, и мы смотрим вниз, на дно городского ущелья, зачарованные происходящим там.

Наверняка вы ждете, что я столкну Джамала с крыши, предам его так же, как предала всех остальных. Но это было бы чудовищным злодеянием против половины моей собственной натуры.

Помните, я говорила, что нам необходима любовь? Я не кривила душой, нисколечки. Без любви и доверия, без этих мостиков через пропасти наших разногласий, мы окажемся там, внизу, в буйной толпе, и будем ненавидеть и презирать, жечь и резать друг друга.

Я не сброшу Джамала с крыши, а он не сбросит меня.

Потому что мы лучше вас.

Над головой кружит вертолет, заходит на посадку. Если мятежники слишком рано появились в кадре, то он – поздновато. Не задалась режиссура: именно сейчас несчастным дурням следовало прорваться на крышу. Но они не выучили ни мизансцену, ни свою роль.

Впрочем, если так рассуждать, то и наши рекламодатели – автоконцерны и производители безалкогольных напитков, изготовители таблеток для похудения, зубной пасты и памперсов для взрослых, торговцы мебелью и коллекционными монетами, агентства по привлечению инвестиций в золото, агентства по продвижению энергетических напитков – тоже не представляли себе, каков будет конец построенного ими карточного домика.

Толпы выгодны, но непредсказуемы. Это мне внушал мой наставник. У него не было плана действий на случай, когда к нему придет его собственная толпа, хотя об этом плане следовало бы позаботиться изрядно заранее.

И ни у одной из этих толп, группировок и клик, что сейчас испепеляют страну, нет плана.

У моего наставника не было плана.

У моих начальников не было плана.

У моих рекламодателей не было плана.

У моих коллег не было плана.

Мы создавали толпы по индивидуальному заказу и разжигали в них рознь. Мы натравливали свои толпы на чужие; мы кромсали рынок рекламы на прибыльные демографические сегменты. А по всему городу, по всей стране конкуренты не сидели сложа руки, они создавали собственные толпы, собственных обожателей и ненавистников, взывая к ним, распаляя их, объясняя, как их притесняют и унижают. Все то же самое, что я делала с моими зрителями.

Мы все применяли один и тот же метод, чтобы растормошить муравьев. Так стоит ли теперь удивляться тому, что муравьи передрались?

Надо быть не в своем уме, чтобы не предвидеть этого – и не разработать план спасения.

Вертолет садится, его лопасти замирают, открывается дверь. Я дергаю Джамала за руку:

– Идем. Пора бежать из этой дерьмовой страны.

– Но… – Он растерян. – Почему ты не хочешь остаться и взять на себя руководство? Твои зрители пошли бы за тобой.

– С чего ты взял, что в этой войне будет победитель? Разве не видишь, что люди делают друг с другом?

Видя недоверчивое выражение на лице Джамала, я не могу удержаться, чтобы не привлечь его к себе и не поцеловать.

– Ах, милый, мне нужно многому тебя научить. – Я веду его к вертолету. – Нет, мы не останемся. Мы улетаем. Следующая остановка тебе наверняка понравится – это остров с отличными условиями для отдыха.

– А чем платить? Баксы еще будут где-нибудь принимать?

– Баксы? – Я уже в вертолете, тяну Джамала за собой. – Не волнуйся, я их скинула. У меня есть и китайские юани, и швейцарские франки, и новозеландские доллары, и даже биткоины «Харибо Гамми». Пока мы поднимались по лестнице, я обменяла всю зелень, да еще и вертолет успела нанять.

– Выходит, ты все предусмотрела.

– Не все. – Я снова целую его. – Я не предусмотрела тебя.

Сигналю пилоту, что мы готовы. Раскручиваются винты, машина взлетает, я прижимаюсь к Джамалу.

Думаю, он станет хорошим мужем. Он из тех мужчин, которые не бросают свою женщину, даже когда та взрывает мир к чертям. Мы будем жить на другой стороне планеты, на тихом зеленом острове, и наши дети вырастут сильными и здоровыми в стране, не терпящей мятежей, не позволяющей никому наживаться на недовольстве и розни.