Дети на дороге

– Как не созрела?! – возмущённо воскликнула света. – Созрела, ещё как созрела! Созрела! Созрела! Созрела! Созре…

Город – населённый пункт, расположенный примерно на 47-параллели; численность населения – два миллиона человек; в Городе имеются кинотеатры, институты, множество училищ и техникумов. Благодаря мягкому, умеренному климату, жизнь жителей Города практически бесконечна.

Как и во всех выдуманных городах…

… Леша включил селектор и, пока собирался в издательство, на всю контору неслось:

– СОЗРЕЛА! СОЗРЕЛА! СОЗРЕЛА! СОЗРЕЛА!

Лишь только после его ухода Боря снял трубку, оповестил:

– Светик, он ушёл уже… Во сколько?… В четыре?… Хорошо, я передам, когда он вернётся…

…на циферблате лет.

Назад я стрелку передвину…

Лена сама во всём виновата. Лёша, дурачок, думал, что она замуж за него вышла, потому что у него были офигенные литературные перспективы; на самом деле Лёша был скромным, тихим, покладистым, симпатичным парнем без обилия вредных привычек – ну как за такого замуж не выйти скромной, тихой, покладистой девушке?

А Лёше, в принципе, не жена нужна была, а любимый читатель – он сам обнаружил это с удивлением, с подачи ребёнка с большими карими глазами. Он без особых опасений сказал об этом Лене, утратившей интерес к его творчеству почти сразу же после свадьбы, но он ему не поверила. Когда длительное время живешь рядом с тихим, скромным, покладистым человеком, стоит труда поверить в то, что он может быть каким-то другим. К тому же Лена постепенно становилась на деятельно-бесполезный путь, параллельный с колеёй старшей сестры, и времени проверить даже то, что солнце светит днём, не было совершенно…

А Света с головой уходила в Город, стремительно зарабатывала очки любимого читателя, о чём Леша, естественно, не подозревал, так как был равнодушен к впечатлениям родственников жены. Когда ему всё это было предъявлено (Света знала наизусть целые страницы и даже главы), он с ужасом обнаружил, что сам не верил в существование любимого читателя. Сумбурное развитие отношений между писателем и читателем могло загнать родственников жены в обморок, или даже кому. Лёша и Светлана разыгрывали сцены из его книжек, благо топография Города была им доступна; надо отметить, Леша знал свои книжки далеко не наизусть, что вызывало у девочки укоризну, и крыть ему было нечем…

По общепринятому среди родственников жены мнению, Лёша переспал со Светой, и Лена ушла от мужа к родителям.

В соответствии с Лешиной версией, он нашёл любимого читателя и ушёл вместе с ним в Город…

Нас теперь до утра не трогать,

Не будить, может быть, мы уснём

Хоть на сколько-нибудь, у соседей

Сигналы точного времени,

Молчат телефоны, провода перерезаны,

Нас не будите, до утра не будите,

А если срочное что-то – звоните,

Но не рано…

Разбудили-таки.

– Лёш…(сонно-монотонно, где-то в районе его лопаток)

– М?..

– Я одним ухом твоё сердце слышу, а в другом вроде телефон звонит…

– Мг…

– Вправду звонит…

– … рядом…

Неслышное движение девичьей руки, высунутой из-под одеяла. Гулкий звук, с которым трубку неловко сняли с аппарата.

– Алё… Здравствуй, мамочка… у него… Мг… Леша, мамочка говорит, что ты извращенец…

– Сама извращенка…

– Мамочка, Лёша говорит, что ты сама извращенка… Конечно пойду… Я тебя тоже люблю…

Нежные руки обвили его, оставив телефонную трубку, сонное тепло согрело шею.

– Мне в школу пора. Будешь чай пить?

– М… буду спать…

– Ты позвонишь?

– М…

– Я?

– Мг…

Он раскрыл глаза, разбуженный её поцелуем, сохранил свежий и чистый образ любимого читателя, зная, что его ему хватит на весь день…

Вновь проснулся от звучания чьего-то гулкого голоса, – казалось, этот голос проникал во все уголки комнаты, пролезал даже к нему под одеяло.

Участковый. Уже с утра растрёпанный и хмурый.

– У тебя открыто было, – сказал участковый, – думал, – ждёшь…

– Жду, – подтвердил Лёша, едва открыв глаза. – Тебе чего?

– Малая уже ушла? – спросил участковый, прекрасно зная хитросплетения семьи Ефремовых с молодыми писателями.

– Мг…

– Ну и, слава Богу, – обрадовался участковый. – Это… Курить есть?

– В пальто.

Участковый рванул, было в прихожую, словно вспомнил о чем-то, вернулся обратно на стул, стоявший перед кроватью.

– Тебе пригодятся, – пробормотал он.

– Чего? – Лёша привстал на постели.

Отчаянно смущаясь того, что вот, мол, какая невыгодная роль ему выпала, участковый вынул из планшета серый лист бумаги.

– О, нет! – Лёша рухнул обратно на подушку; с мольбой посмотрел на участкового.

– Мне на работу нужно… и ещё в одно место, – сказал молодой писатель.

– Да ладно, какая работа… Скажи «спасибо», что наручники не надеваю, – отозвался участковый.

– Спасибо, – буркнул Лёша; решил попробовать ещё раз. – Слушай, приходи вечером, как всегда, на ночь меня запрёшь…

– Ну не могу я! – плаксиво закричал участковый. – Это ж заява, документ, мать его!