Дети Нитей. Великие Дома

– Посуди сам, – азартно улыбнулся я, – связи с черным рынком дают доступ к такой информации и таким книгам, которых я не найду в официальных источниках за все деньги мира. Знаниям, благодаря которым даже Великим Домам придется со мной считаться. Раз уж они сами пользуются такой возможностью, почему бы и мне не взять пример с собственных учителей?

– А ты быстро учишься. – Отец, подперев щеку рукой, насмешливо смотрел на меня, но я видел, что он доволен такими выводами.

Я решил умолчать о том, как на самом деле относился к Алу-Ша. Что очень хотел бы, чтобы он отчасти, хоть на сотую долю, мог считаться членом моего будущего Дома. Хотя бы для нас двоих, если не для всего мира. Эта мысль отцу бы очень сильно не понравилась, поэтому я просто коротко пожал плечами:

– Приходится. Сам дурак.

– Ты вроде говорил, что ваши с мастерами цели совпадают? Почти. – Ехидно напомнил отец.

– Вот именно, что почти. – Я посмотрел на него полным отчаянья взглядом. – Когда я стану мастером, перестану быть членом нашей семьи… Навсегда…

Впервые прозвучавшая вслух мысль, которая пугала меня все это время, болью отозвалась в сердце, и у меня перехватило дыхание.

– Алво, – отец встал из-за стола и, пересев в кресло напротив, положил руку мне на плечо, – не важно, кем будут считать тебя другие, даже я. Для меня, и для тебя тоже, важно исключительно то, кем ты сам будешь себя считать.

Я буду до последнего вздоха считать себя офицером Равелов. В этой мысли я укрепился очень надежно, и она, на самом деле, придавала силы, чтобы двигаться дальше. Только, все-таки, ни разу не спасала.

– Но ведь всего этого уже не будет, – я обвел взглядом кабинет. – Наших встреч, заседаний штаба. Я больше никогда не смогу доложить о своем приезде. И никогда не надену свою форму.

Отец откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Он вполне мог – и имел на это полное право – сейчас позлорадствовать надо мной, ведь раньше мне все это было не слишком нужно, и я очень активно ему свое отношение показывал. Но это было раньше, и больше из чистого упрямства, чем всерьез, а теперь мысль о расставании с армией терзала меня с такой силой, что я уже не способен был ей нормально сопротивляться. Глядя в мое несчастное лицо, отец промолчал, крепко сжав губы. Мы оба знали, что я прав. Мы двигались к прощанию очень, очень быстрыми шагами. Когда до меня наконец дошло, насколько я дорожу своей семьей, я сам у себя ее отнял.

В кабинет заглянул Эльин. Он хотел войти, но, оценив ситуацию, попятился к выходу. Отец махнул рукой, приглашая внутрь – он прекрасно знал, как я отношусь к брату.

– Что тут у вас происходит? – Настороженно уточнил Эльин, встал рядом с креслом отца и подозрительно меня оглядел.

Интересно, он опять решил, что я взялся за старое?

– Алво собирается уезжать. – голос отца прозвучал так, что у меня свело зубы.

– Опять? – Брат холодно посмотрел на меня. – Ты вроде уверял, что наконец вспомнил о семье и своих обязанностях?

Отец собирался что-то сказать, но я опередил его и с холодной яростью процедил:

– Эльин, если ты неожиданно для всего мира знаешь, как объяснить Великим Мастерам важность родственных уз, прошу, начни это делать прямо сейчас.

Брат на мгновение зажмурился и глубоко вздохнул:

– Значит, уже все?

Эльин дураком не был и не стал делать вид, будто не знает, что произойдет дальше.

– Пока еще нет. – Я криво усмехнулся. – Но скоро – да.

– Они не могут требовать, чтобы ты за месяц основал Дом, – скептично хмыкнул брат, приподнимая бровь. – Даже для них это уже слишком.

– Они этого и не требуют. – Ответил я насмешливо. – Но то, чего они хотят, они не получат. Я принял правила игры.

Отец и брат заинтересовано на меня смотрели. Я обвел их взглядом и хитро улыбнулся папе:

– Если они узнают, кто такие маги пяти Нитей, мне моего Дома не видать. Поэтому мне нужен человек, который сможет уговорить этих людей за считанные минуты – один из них. Бабушка.

– Бабушка Ида? – Приподнял бровь отец.

– Вы даже не представляете, какой я болван… – и я рассказал им обоим про алхимиков.

– Вот значит как. – Усмехнулся отец. –  Маги, которых и за магов-то никто не считает. Не простые работяги, приносящие пользу Домам, и не их элита. Никому неинтересные люди, и максимум, на который для них способны – это просто их не трогать.

– Итак, – я снова азартно улыбнулся, – мы знаем, что способности передаются по наследству. Но также знаем, что не все в общинах друг другу родичи. И что иногда к ним приводят детей из соседних деревень в обучение.

Брат с отцом заинтересовано кивнули.

– Мы имеем представление, что есть закон частичной потери Зрения мага, происходящей в подростковом возрасте.

Ни Эльин, ни отец не имели никакого представления о магии, а об этом законе впервые узнали много лет назад от меня, когда я радостно прыгал вокруг, оповещая всех, какой я необыкновенный. Сфера магических наук им обоим была глубоко неинтересна, но меня уже несло, и они были вынуждены слушать с вежливым вниманием.

– Но дети, обучающиеся у алхимиков, – я прищурился, – Зрения не теряют. И я хочу понять, значит ли это…