Дети павших богов

– Не похоже на а-марил. Я и не замечал, пока не взялся искать. Странное явление, ничего подобного я раньше не видел. Ощущается скорее как… заражение… как нечто постороннее… – Он сбился, поджал губы, насупил брови. И попросил: – Не используй пока ту магию.

– Легко. Рад бы вовсе ее больше не использовать.

Саммерин уперся в меня взглядом:

– Я не шучу. Что-то там… – Он хмуро покачал головой. – Просто не используй, и все.

Глава 58 Тисаана

Все тело изломано…

Я стояла перед зеркалом. Кажется, в первый раз за много месяцев. Вместо военного мундира на мне была алая рубаха, подпоясанная черным платком, облегающие черные брюки и сапоги со шнуровкой до колена. Обычный наряд.

Но вот выглядела я далеко не обычно.

Руки покрыты шрамами – там, где я сгноила татуировки. След, оставленный на груди бичом Эсмариса, когда я уже не могла защищаться, виднелся в глубоком вырезе блузы. И руки, конечно, – руки до сих пор выглядели сплошным синяком, и темные жилки протянулись к локтю.

Саммерин говорил, что часть шрамов он мог бы вывести. Я собиралась когда-нибудь принять его предложение, хотя еще не решила, которые хочу стереть.

И все же в моем огорчении крылась не только суетная забота о внешности. Может, я оплакивала чистоту своей кожи. Но ведь у меня и раньше были шрамы – на спине. А до них – на бедрах. И с самого начала была лоскутная кожа, отмечавшая меня как чужую и для вальтайнов, и для неповелителей. Еще не лишившись матери, дома, родины, я уже висела в промежуточном пространстве, принадлежала всем и никому.

Никогда у меня не было чистого тела. Никогда.

Вздохнув, я расправила перчатки, подтянула их до локтей.

– Готова?

Я подскочила.

Боги, я так и не привыкла к этой тишине внутри. От нее все внешние звуки казались намного громче. Я обернулась к Максу – он стоял в дверях, вздернув бровь.

– Не забывай о бдительности, солдат, – посоветовал он.

– Я тебя сразу заметила, – фыркнула я. – Просто решила тебе поддать.

– Поддать? – Он неловко скрыл улыбку. – Или поддаться?

– Поддать. – Я изобразила полную уверенность. – Я всегда говорю то, что хочу сказать.

Ладно, я имела в виду «поддаться». Но виноват был аранский – смешной язык, в котором разные слова ужасно похожи, а одно слово может означать множество разных вещей. Сколько здесь ни проживи, до конца не привыкнешь.

– Ну, согласен, поддавать тебе тоже случалось.

Макс подошел поближе. Руки он старательно прятал в карманах, но не сумел спрятать оценивающего взгляда, отметившего и дрожь моих рук, и мою не слишком уверенную осанку. Я сама так же смотрела на него. И чуть не рассмеялась при мысли, как мы с ним выглядим: парочка ходячих мертвецов.

– Давай-ка домой, – сказал он.

Голос прозвучал глухо. Стосковался. Я и сама стосковалась.

Но…

– Только сперва еще одно, – сказала я.

На улице смеялись дети. Я все поглядывала на них – ребятня спотыкалась на булыжной мостовой, гонясь друг за другом. Играли. В пятнашки? Две разбитые рамы наконец заменили, осталась только одна трещина от угла до угла.

И комната Риаши была опрятной, прибранной, теплой. Я присела за деревянный столик, украшенный тремя скромными подсвечниками и букетом полевых цветов. Напротив по-кошачьи потягивался в кресле Филиас. За его спиной возилась в кухне Риаша. А Серел тихо наблюдал за нами с дальнего конца стола.

Макс прошелся по гостиной. Я гадала, заметил ли он то же, что я.

Не знаю, когда это началось – когда жилища Риаши и других беженцев стали им домом. Да, скромным, но все в них было по-домашнему: безделушки, цветы, простенькие украшения. Еда в печи, оставленные для мытья тарелки. Столько мелких примет жизни.

Филиас внимательно следил за мной. Он наклонился ближе, блеснул глазами:

– Тисаана, надеюсь, я правильно понял, что означает твой рассказ.

– Аранская война окончена. – Я склонила голову. – Теперь наш черед.

Риаша ругнулась себе под нос. По лицу Филиаса расползалась кривоватая улыбка. Он покачал головой:

– Честно говоря, я в тебе сомневался.

– И, как всегда, ошибся!

В улыбке Серела виделась гордость за меня. У меня не хватило духа ответить. Я вспомнила Воса. Он, поверив мне, сделал самую большую ошибку в своей жизни. Остаток этой жизни он, вероятно, проведет в аранской тюрьме.

Меня, несмотря ни на что, еще тянуло к нему. Тянуло смягчить приговор. Он не казался мне справедливым.

– Жизнь полна разочарований, – сказала я. – Сомневаться во мне было вовсе не глупо.

– Как видно, и не так умно, как мне казалось. Я уж было решил, что мы никогда не сквитаемся с треллианскими мерзавцами.

– Сквитаться не так-то просто, – заметила Риаша. – Треллианцам хватило сил разгромить сильнейшие армии семи стран. Мы даже с аранским войском…

– Ты же видала, на что она способна. – Филиас кивнул на меня.

У меня словно камень под ложечку лег.

Что я могу – теперь? Ничего? Чего я стою без Решайе?

Нет, во мне еще что-то осталось, я это знала, чувствовала. Решайе оставил свой отпечаток на магии Макса – сделал ее такой же мощной, как моя. Наверняка он и мою так же отметил.

А если нет…

«Никаких „если“, – сказала я себе. – Что-то в тебе есть, и ты это отыщешь».