Дети павших богов

Тисаана протянула руку. Пальцы у нее, как и у меня, почернели, темные прожилки тянулись по внутренней стороне предплечья. Рука дрожала.

– Ничего, – повторила Тисаана.

И я понял, что пугало ее больше всего: внезапное бессилие.

Что-то, непонятное даже мне, мелькнуло в лице Нуры. Я-то ждал, что такой поворот приведет ее в ярость. Она ведь считала Решайе самым ценным достоянием Орденов. И чтобы он пропал, когда власть верховного коменданта упала ей в руки?

«Хорошо, – подумалось мне. – Я рад».

Однако Нура не выказала досады.

– Вы оба устали, – сказала она. – Вашим телам, не говоря уже о магии, нужно отдохнуть несколько недель. Пока рано судить, что сделал или не сделал Решайе.

Тисаана молчала. Но на ее лице я читал ответ: «Я знаю, что он сделал».

– Думаю, вам обоим следует отдохнуть, – продолжала Нура. – Если хотите, можете покинуть Башни. Отправляйтесь домой.

Мы с Тисааной удивленно переглянулись.

– Я потрясен дозволением покинуть Башни, – сухо сообщил я.

Но, Вознесенные, мне ничего на свете так не хотелось! Слово «дом» застряло в сознании и не желало уходить.

– О, я не сомневаюсь, что вы вернетесь. – Нура с призрачной улыбкой на губах обернулась к Тисаане. – Что ни говори, у Тисааны осталось незаконченное дело.

И правда, на лице Тисааны появилось слишком хорошо знакомое мне выражение неумолимой грубой силы, так не вязавшейся с явной беспомощностью тела. Я видел на ее лице отзвук безмолвного сражения.

– А когда вернемся, – сказала она, – мы отправимся в Трелл.

– Когда вернетесь, мы отправимся в Трелл. Согласно договору. Ты принесла победу в нашей войне. Я не собиралась нарушать договоренность.

Моих ушей не миновал кислый оттенок в словах «наша война». Война Зерита. Ручаюсь, это ее убивало.

И все же я оставался настороже. В ее ответе что-то было не так. С точки зрения Орденов было совершенно неразумно затевать войну в Трелле, едва покончив со своей, когда силы нужны на восстановление страны и подавление мелких бунтов. Ей было бы куда выгоднее всеми силами выворачивать условия договора. И я не сомневался, что если она не попыталась вывернуться сейчас, то попытается потом.

Тисаана тоже это понимала и недоверчиво поморщилась.

– Ровно две недели, – наконец решила она. – За две недели мы поправимся и вернемся.

– Не обманывай себя. За две недели не срастается даже сломанная кость, тем более – изломанное тело. Вы оба словно в мясорубке побывали.

Тисаана только головой покачала:

– Две недели.

– Как скажешь, – пожала плечами Нура.

Итак, мы с Тисааной решили назавтра покинуть Башни.

Под вечер к нам зашел Саммерин. Он распахнул дверь – как всегда, без стука – и остановился, разглядывая меня с ярко выраженным неодобрением:

– Я слышал, вы бурно провели день.

– Слухи тебя не обманули.

– Каждый раз, как тебя вижу, удивляюсь, что ты еще живой.

Он покачал головой, поставил свою сумку и принялся трудиться над моей рукой, которая все еще отчаянно болела. Но когда я закатал рукав, открыв прожилки на коже, он хмуро замолчал.

– Знаю, – сказал я. – Неприглядно, да?

– Ты знаешь, что это такое?

Я помешкал с ответом. В ушах звучали слова Эомары. Все было ясно, странно, что я раньше не додумался.

– Думаю, – негромко ответил я, – это какая-то форма а-марила.

Саммерин бросил на меня короткий взгляд. Его молчание не могло скрыть тревоги.

– Думаю, причина в нашей с Тисааной магии. Эомара такое предполагала. И Вардир вроде бы намекал… что магия, которой мы повелеваем, не предназначена для человеческого тела.

– А это влечет за собой а-марил, – пробормотал Саммерин.

– Верно. – Я смотрел на свои руки с почерневшими сосудами и думал, насколько темнее руки Тисааны. – Я не понимал, пока не стал передавать свою магию Тисаане. Тогда… все как будто увеличилось.

– Погоди. Ты?..

– Ты сам сказал: день прошел бурно. – Я слабо пожал плечами.

Саммерин откинулся на стуле, скрестил руки и выжидательно взглянул на меня. Я вздохнул и, разумеется, выложил ему всю печальную историю. Дослушав, Саммерин протяжно вздохнул:

– Звучит…

– Неправдоподобно?

– Не знай я, какой ты никудышный лжец, решил бы, что… приукрашиваешь.

Я хрипло расхохотался:

– Так теперь и живем, а?

Саммерин снисходительно пожал плечами, а потом, вдруг посерьезнев, склонился ко мне:

– Пропал?

– Похоже на то.

– Возможно, еще рано делать выводы. Если Тисаана истощена не меньше тебя, это может быть просто…

– Может быть. Но Тисаана уверена.

– Если так, – пробормотал Саммерин, – я скажу, что никогда ничьей смерти так не радовался.

– И я тоже.

Тем не менее я не мог отделаться от предчувствия, что это… еще не конец. Как будто видел, сколько страниц осталось еще до конца книги.

– Но это…

Взгляд Саммерина скользнул по моей руке. Когда он ее приподнял, мышцы неприятно дернулись под кожей. Я почти неслышно крякнул, хотя и не думал сердиться всерьез. Магия Саммерина говорила с тканями тела, прощупывая, что кроется под ними. Именно этим способом он обнаруживал перелом кости или разрыв сухожилия, определял источник болезни. Неприятно, зато действенно.

Он нахмурился.

– Что такое? – спросил я.