Дети павших богов

Я вывел магию на кожу, засветил огнем кончики пальцев и лезвия клинков. В два шага оказался за поворотом и толкнул дверь. В ушах, как всегда в таких переделках, звучал голос брата.

Взвешивай. Рассуждай. Действуй. Больше ничего не надо.

Взвешивай… Прежде всего меня поразила кровь: до хрена крови, она заливала белые простыни, доски пола – так много крови, что глаза не сразу нашли источник. На полу у кровати скорчилось тело. Один из моих солдат, горло перерезано, меч еще зажат в руке. В двух шагах дальше еще одно окровавленное тело – полуодетая молодая женщина без признаков жизни.

Рассуждай… Кровь еще теплая. Тела свежие. Тот, кто это сделал, еще здесь. Я попятился из комнаты, распахнул другую дверь и нашел второй труп своего человека – этого, судя по всему, застали врасплох и убили на месте.

Слева что-то стукнуло.

Я обернулся. Стук донесся из следующей комнаты и сразу затих, словно тот, кто нечаянно нашумел, затаился.

Вот где убийца. В той комнате.

Действуй.

С оружием на изготовку я попятился в коридор, передвинулся к следующей двери, распахнул ее…

И увидел солдата, как видно собиравшегося открыть ее с другой стороны.

Он уставился на меня большими глазами. Весь в крови – столько крови, что не распознать мундира. Совсем молодой, едва ли старше Мофа.

На долю секунды время остановилось, мы уставились друг на друга.

А потом чары развеялись.

Он поднял было меч, но я отбил удар и оттолкнул его назад. Оружие лязгнуло по полу. Я прижал его к стене, придавил клинком горло:

– Ты чей? От Авинесса?

Парень был напуган. Я видел его страх, едва прикрытый ненавистью. И все же он растянул губы в презрительной усмешке:

– Я их убил. И тебя тоже убью. Во имя истинного короля.

«Глупый мальчишка, ты думаешь, Авинессу есть до тебя дело? Думаешь, его корона стоит твоей жизни?»

Ничего этого я не сказал, а дал волю своей магии. Теперь мои клинки горели огнем, отгородив нас стеной жара.

– Ты меня знаешь? Я – Максантариус Фарлион, и ты убил моих людей.

Мальчишка прерывисто дышал. Глаза его округлились, не в силах скрыть страха.

– Сколько вас здесь? – допрашивал я. – Ответишь – останешься жив. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.

– Жорг? – услышал я за спиной слабый голос Мофа.

Провались ты!..

– Моф!..

Я оборвал приказ на полуслове. Вот в чем беда с мальчишками – они глупы.

Едва я отвлекся, прижатый к стене мальчишка поднял руку, и большая керамическая лампа со столика у кровати полетела мне в голову.

Я отшатнулся.

Повелитель. Еще того не легче.

Дальше пошло как всегда. Порядок в долю секунды обратился в хаос. Пока я выпрямлялся, парень бросился на меня: подхваченный с пола меч в одной руке, другая занесена, чтобы отбросить меня волной магии. Для своего возраста он был умелым повелителем, но опыта не хватало. Два шага – два удара, и я его свалил.

Но рядом уже звучали шаги. Поднятый шум, конечно, насторожил его товарищей. Я успел развернуться навстречу троим, влетевшим в комнату. Моф ворвался внутрь, отскочил к стене, поднял меч.

Некогда было ни раздумывать, ни приказывать, ни вздохнуть.

Трое на одного. Мне доводилось иметь дело с более превосходящими силами.

Но в таких стычках есть что-то особенно гнусное: вблизи, не заглушенное хаосом боя, слышно каждое дыхание умирающего, виден ужас в глазах тех, кому ты протыкаешь клинком живот. Мерзкое, жалкое и страшное зрелище.

Боль уколола меня в бок, кровь намочила мундир. Мышцы отозвались сами собой. Мальчишка не успел вскрикнуть, только жалостно забулькал, повалившись на пол с рассеченным горлом. Его дружок, свирепо рыча, кинулся на меня. Дотянулся клинком, и на миг у меня перехватило дыхание – встряхнуло до самых костей. Магия. Еще один повелитель.

Я отмахнулся небрежным жестоким ударом. В лицо мне брызнула кровь. Тело упало на первое и задергалось, умирая медленнее того.

Я схватился за бок. Перед глазами висел туман.

Когда он разошелся, я увидел, что первый – тот, что совсем мальчишка, успел подняться на ноги и яростно рвется ко мне.

Навстречу ему кинулся Моф – магия искрит на руках, охватывает меч…

Они столкнулись с грохотом. Комнату озарила вспышка. Когда свет погас, Моф стоял на коленях. Солдатик лежал перед ним с его клинком в окровавленном, обожженном теле.

В мире вдруг стало тихо.

Моф склонился к безжизненному мальчишескому телу. Он тяжело дышал, но смотрел не мигая.

– Моф! – тихо позвал я, медленно поднявшись.

Он не шевельнулся. Дышал все чаще, а у меня теперь хватило времени вспомнить первый раз, когда я окунул руки в чужую кровь.

– Моф, посмотри на меня.

Он вскинул голову. Светлые кудри промокли в крови, кровь запачкала лицо. Тринадцать лет – странный возраст: порой Моф выглядел почти взрослым или, по крайней мере, далеким предвестьем взрослого, которым ему предстояло стать. А сейчас, глядя на меня округлившимися голубыми глазами, он казался беспомощным ребенком.

Заслышав торопливые шаги, я напрягся, но в дверной проем протиснулись наши – четверо разом. Увидев меня, они заметно расслабились.

– Генерал. – Один неловко отдал честь.