Дети павших богов

Я взглянула на него. Морща лоб, он рассматривал свое прокушенное запястье. Поднял глаза на меня. Снова взглянул на руку:

– Что ты сделала? Почему все так… изменилось?

Грохот вдалеке помешал ему додумать эту мысль до конца. Он развернулся на звук – это рухнуло здание, – и лицо его застыло, словно он только теперь заметил окружавший нас ужас.

Слова были не нужны. Я по его лицу прочитала: «Неужели опять!»

– Нет, – сказала я. – Такого не будет. Даю слово.

– Гостиница, – вымолвил Кадуан.

Я развернулась в сторону дерева, давшего приют нашей гостинице, и вся сжалась, увидев только огонь и щепки.

Сиобан. Ишка. Ашраи. Если они были…

Нет. Не было времени на такие мысли. Просто нам надо было туда.

– Идем, – сказала я. – Не стой.

Мы с Кадуаном пробирались по городу, увертываясь от падающих обломков. Вернуться к гостинице оказалось непросто. Дороги завалило. Магия Кадуана тянула меня в сто сторон сразу. Люди окружали нас, и я, даже не видя сквозь пламя их лиц, ощущала злое присутствие, как свернувшихся в кустах змей. Я обнажила клинки, рубила их одного за другим. Как они были хрупки! Как легко гибли! Я почти не чувствовала ран, которые они оставляли мне на прощанье.

Не знаю, на каком шаге я споткнулась, потеряв дорогу. Кадуан поддержал меня под локоть.

– Сосредоточься, – попросил он. – Ты кружишь.

Легко сказать. Воздух странно сгустился. Огонь вел себя неестественно, как живое существо. Человеческая магия была сильной, грубой и жестокой. Я впервые увидела ее воочию, и в животе от этого стало пусто. Могущественной была и магия фейри, но я никогда не видела, чтобы она творила такое свирепое насилие.

– Туда, – задыхаясь, вымолвила я и указала клинком влево.

Гостиница застряла в ветвях на полпути к земле. Обгорела, но в остальном уцелела. Я уверяла себя, что наши спутники выжили. Мы кинулись туда, начали взбираться на преградившую дорогу кучу мусора, и тут воздух прорезали новые вопли.

Кадуан развернулся как ужаленный.

Я ощутила, как сместилось его внимание, – словно кто-то дернул поводок нашей общей магии. Вдали сшибались силуэты. Люди окружили нескольких спасавшихся бегством фейри. Я с первого взгляда узнала в них проезжих, а не бойцов. Им не отбиться.

Кадуан, стиснув зубы, обернулся ко мне. Он крепко сжимал меч. Слова были не нужны.

– Пусти меня вперед, – попросила я. – Ты ранен.

Он только головой покачал, словно услышал глупость.

Плечом к плечу мы врезались в схватку. Тенями в тумане мы встали над людьми. Наши полночные тренировки не прошли даром. Кадуан был стремителен и смертоносен, мы умело поддерживали друг друга, чутьем угадывая и прикрывая слепые и слабые места. У меня в жилах все еще билась его магия. Наша связь протянулась глубже, словно мы говорили на одном, только нам с ним понятном языке.

Тела падали к ногам, как осенние листья. Я радовалась каждой смерти. Перехватила взгляд Кадуана, и у меня мороз пробежал по коже – таким он выглядел довольным.

Мы брали верх.

Я развернулась, чтобы нанести смертельный удар еще одному человеческому воину…

И меня, в туче осколков, словно ветром внесло в окно обвалившегося здания.

Я ударилась спиной в стену.

Невозможно было сделать вдох. Невозможно было шевельнуться – точно перерезали нити, с помощью которых я управляла телом. Мысли вязли как в трясине. Живот внизу раздирала боль. Я опустила взгляд. Целый миг разум не хотел смириться с увиденным.

Деревянное древко. Лиловая кровь.

Копье. Копье в живот. Прошло насквозь, пригвоздило меня к стене.

Раздался треск. Земля подо мной затряслась. Я мало что различала в темноте, но сквозь муть в глазах разобрала, что в меня летят камни, а за ними маячит силуэт с воздетыми руками.

Нет. Нет! Если уж умирать, я утащу их за собой.

Прогремели слова на незнакомом мне языке. Камни застыли в воздухе. Силуэт замер и отвернулся, отвечая. Два голоса говорили друг с другом.

Из дыма проступила фигура. Это был человеческий мужчина, не старый, но с белыми волосами и с такими серебряными глазами, что они и на расстоянии блестели сквозь тень. Высокий, худой, лицо заросло серебристыми волосами, боевая одежда расшита кружевом. Остановившись, он обратился к метателю камней – а потом обернулся ко мне.

Моя рука нащупала древко пронзившего меня копья и сжалась до дрожи. Но ладонь скользила на моей же крови. Мужчина приблизился, и я зарычала. В его глазах светилось любопытство. Когда кровавый отблеск пламени осветил его лицо, я увидела уродливый шрам от правого угла губ до самого уха.

Этот шрам совсем не шел к его наружности. Я ожидала увидеть варвара. А этот выглядел опрятно и достойно, он уместнее смотрелся бы не на поле боя, а в библиотеке.

Он пробормотал что-то непонятное. Кончиками пальцев коснулся моей щеки, повернул к себе. Он был так близко – я могла бы сорвать его лицо с костей черепа. Только мышцы мои даже дрогнуть отказывались.

Неужто такова сила человеческой магии?

Но не у него одного здесь была сила. Я все еще удерживала в себе магию Кадуана. И заставила себя собраться.

Сосредоточься!