Дети павших богов

Не знаю, почему меня затошнило от этой мысли, – ведь именно этого я и добивалась.

– И на тебя тоже так смотрели.

Да он и заслужил это рвущееся из глаз благоговение. Он был такой необыкновенный, что дух захватывало.

Макс поежился и отвел глаза. Он столкнулся с самым пугающим своим страхом: что мир увидит, на что он способен. Ему и в Трелле тяжело было открывать себя. А теперь все вышло наружу, даже его прозрачные, как бумага, отговорки не помогут.

– Я бы лучше спрятался, – пробормотал он. – Но… это было не зря.

Я прижалась к нему, припала губами к шее, вдохнула его запах. Он отпустил мою руку, чтобы обнять целиком, привлечь поближе.

Бывало, в такие минуты мне хотелось объяснить ему, что смешно и пытаться втиснуть такие чувства в звуки слов. У меня всю жизнь вырывали из рук все, что я любила. Сердце мое не отрастило корней, потому что его вырубали каждые несколько лет. Можно научиться жить и без корней. Находить любовь там, где ее не существует, например в поверхностной нежности жестокого мужчины. Учишься принимать потери как часть своего существа и притворяться, будто не оплакиваешь каждую разорванную связь.

Я забыла, что любовь может проникать так глубоко, быть такой надежной. На ветвях этого дерева можно было построить жизнь. И его крона приютила бы будущее поколение.

Но слишком много на мне осталось шрамов. Трудно мечтать среди пепла потерь. Трудно не думать, стоит ли предлагать те крохи, что в тебе остались, тому, кто заслуживает много большего.

Я зажмурилась. В глазах щипало.

– Я тебя люблю, – выдохнула я.

Люблю. У меня не осталось ничего, кроме этого слова. А его казалось так мало…

Мы с Максом пробыли там, пока можно было, пока в мою комнату не стали заглядывать целители. Макс нехотя согласился на осмотр, так что я на время осталась одна. И когда в дверь снова постучали, решила, что это опять целитель. Но в щелку заглянуло знакомое лицо.

Серел.

Первое, что пришло мне в голову: «Не хочу, чтобы он видел меня такой!»

Я приподнялась и выжала слабую улыбку. Он ответил – словно провернул у меня в животе кинжал вины.

До сих пор я не понимала, как многое скрываю от Серела, и только теперь заметила, что возвела вокруг своих слабостей высокую стену. Когда она выросла? Когда меня отнесло от него так далеко?

– Жутко выглядишь, – сказал он.

Я похлопала ресницами:

– Умеешь же ты польстить!

Он невесело улыбнулся и присел ко мне на краешек кровати. Смотрел так серьезно, что мне вспомнились взгляды беженцев, когда я побывала у них после сражения.

Эта мысль отрезвляла.

Я так увязла в кровожадности Решайе. Так от многого отказалась, чтобы удержаться на ногах, не говоря уже о способности вести бой.

Я еще владела собой, но едва-едва.

Боги, мне нельзя было к ним ходить – тем более без Саммерина. Непозволительная беспечность, и кончиться она могла очень плохо.

– Там все… в порядке? – спросила я. – Как с жильем? Не повредили?

– Нас бой не коснулся. – Серел накрыл мою руку ладонью, будто успокоить хотел. И я остро ощутила его взгляд, когда он сказал: – Я знаю, что там было. Знаю, как тебя захватили.

Мне вдруг стало трудно говорить, взвешенные слова затерялись в наплыве обиды, гнева и вины – слишком много разом накатило.

– Фийру замучила совесть, вот она и рассказала Филиасу. Он взбесился. И я взбесился. – Глаза его потемнели. – Никто из нас такого не потерпит. Даже Филиас. Знаю, он бывает с тобой жесток, но он бы никогда… ни в коем случае…

– Почему? Почему она так поступила?

– Мы еще многого не знаем. Кто-то ее попросил. Кто, пока неизвестно. Но когда узнаем…

– Я не о том. Я хочу понять почему. – Я бросила на него короткий взгляд. – Ведь не ради денег же? Она хотела сдать меня Зороковым. Обменять на свою внучку.

– Да. – Серел жестко поджал губы. – Это она и задумала.

Конечно же. Из ужасного положения находят ужасный выход. Боль порождает боль.

– Разве моя жизнь стоит дороже жизни той девочки? – выдавила я. – Я выиграла для них немного времени. Но окажись я на их месте… мне было бы мало взятых взаймы дней. Им нужно больше. Больше, чем я могла дать.

В глазах Серела плавала жалость.

– Тисаана, нельзя все взваливать на себя. Тут бы ни один человек не справился в одиночку.

Да. Ни один человек.

Человек не справится. Вот почему мне пришлось стать чем-то большим или хотя бы сыграть такую роль. Но теперь я чувствовала, как меня окутывает паутина ожиданий, обматывает все новыми нитями.

– Никто не требует от тебя большего, – пробормотал Серел.

Я едва не рассмеялась. Боги, как хорошо он меня знает.

– Они заслуживают того же, что испытала я, Серел, когда снова увидела твое лицо.

Он крепче сжал мне руку, и я помолчала, чтобы не сорвался голос.

– Ради этого можно все отдать.

Он ответил грустной улыбкой:

– Тисаана, послушай. Какой бы ты ни выглядела… божественной, сколько бы подвигов ни совершала своей магией, сколько бы ни желала отдать, ты всего лишь человек. Человек, которого я ни за что не променяю на фигуру в игре. Ни за что. Друг мне нужнее спасительницы.