Дети Революций... (СИ)

На секунду отвлекшись, Троцкий взъерошил волосы левой рукой, переменил положение, выпрямил спину и хрустнул позвонками: "Но в России, в Революцию, был свой авторитет, почему-то отрицавший религиозность, определяя её как форму закабаления народа. Это конечно Ленин. Но рядом были не апостолы, не смеющие себя сравнивать с Божьим сыном, а обычные люди с их индивидуальными характеристиками, разнообразным прошлым, привычками, предрассудками. Пока шла революция, пока воевали, рискуя жизнями, всех этих обычных людей, молва человеческая наделила чертами апостолов.

Их действительно объединяла идея, достойная Бога - построение справедливого и красивого мира равных людей... Потом Патриарх умер"!

Троцкий тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула, вспомнил революцию, встречу с Лениным в Кремле: "Я ведь хотел тогда, чтобы меня не смешивали со всеми. Я тогда отказался от места заместителя Ленина в правительстве, потому что там уже были заместители: Рыков, Цурюпа и кто-то еще, не помню. Мне до сих пор кажется, что это был правильный шаг. Я не привык подчиняться кому бы то ни было, даже Патриарху. А ведь он тогда предложил мне создать комитет по борьбе с бюрократией, нарождающейся в правительстве, да и в партии..."

Троцкий автоматическим жестом ппоправил правой рукой седеющие, но ещё густые волосы на голове...

-"...И Ленин тогда предлагал мне бороться со Сталиным. Я только потом это понял. Ведь Ленин считал, и правильно считал, что партия это его детище. Он стоял у истоков, он подавлял своим авторитетом, своим гением оппозицию, делая все по- своему, и всегда был в конечном итоге прав. А я, принимая его позицию, или иногда отрицая, понимал, что он Патриарх, а я апостол..."

Воспоминания всколыхнули еще один слой памяти. Старик вспомнил, как в самом Начале, он, молодой, без копейки в кармане долго добирался до Лондона, почти через всю Европу...

С помощью товарищей по партии, добрался, наконец, до Лондона, до Кингс-Кросса, до квартиры Ленина. Тогда Ленин помог ему поселиться рядом с редакцией "Искры" и на другой день водил по Лондону, показывал дворцы и памятники знакомые еще из курса гимназической истории...

Память протолкнула в сознание факт: "Тогда у меня, помню, была шутливая кличка "Перо"...

А как меня ревновал Плеханов, к своей славе первого писателя партии. У Ленина, кстати, не было своего стиля. А Засулич вовсе писать не умела. У нее получалась не статья, а набор несвязанных фрагментов...

Однако я углубился,- остановил себя старик,- и так Патриарх умер, а я тогда был в Сухуми, болел и не смог приехать. А Сталин соврал в телеграмме дату похорон"...

Он снова вздохнул: "Будь я там, на похоронах, может быть, сегодня было бы все иначе и Он сидел бы здесь, а я там...

...Так вот! Патриарх умер! И тут простые люди стали говорит: Я - апостол! А другой твердит: нет - я! И тут начались интриги и предательства. Меня вытеснили вначале из Армии, потом из Политбюро, а потом и вообще сослали...

А ведь в Гражданскую это я делал Советскую армию, а Патриарх только сидел в Кремле. Я мотался по фронтам на бронепоезде..."

Троцкий улыбнулся - этот бронепоезд, смешно, чисто по-русски назывался: "Сторож революции".

..."И вот ни апостолы, а просто люди пришли и стали делать непонятно что. А я, который создавал, защищал республику, я стал не нужен. А Патриарх тоже не был Богом, и даже сыном Бога, он тоже ошибался, не мог предугадать... И потому он умер, как простой человек..."

Старик поглядел на часы. Они показывали два часа ночи и кругом такая тишина, что было слышно, как ворочался Хансен в комнате охранников на первом этаже.

...А мысли, как заведенные, продолжали свой бег: "Ведь он хотел сохранить власть до конца, но даже Патриарх был только человеком. Он не мог подумать, что болезнь победит его так быстро. Если бы тогда он мне доверился! Я бы сделал ему достойную старость и даже позволил бы говорить, пока бы он был жив - моя революция. Но никто не знает своей судьбы".

Старик зевнул, медленно поднялся со стула, покрутил головой, восстанавливая чувство равновесия и подумал: "Надо идти спать. Поздно уже".

Он погасил свет в кабинете, закрыл входную дверь на ключ, спустился на первый этаж, громко ступая, прошел мимо комнаты охраны, к выходу.

Заслышав стук каблуков, Хансен, дремавший в комнате охраны, проснулся, вскочил с лежанки, суетливо поправляя одежду.

Проходя мимо открытой двери дежурки, Старик улыбнулся, приветливо махнул рукой, произнеся на ходу: "Я во двор, на секунду"...

Отворив запоры, сняв кованые крючки с тяжелой входной двери, старик остановился, чуть отойдя в глубь двора и глянул на небо, запрокинув голову.

Темное, бархатистое небо мерцало мириадами звезд и вдоль протянулся серебряной полосой Млечный Путь.