Дети Робинзона Крузо

– Ладно, хорошо, – согласился Икс, вроде бы успокаиваясь. – Просто будь осторожен. Дай Бог, чтобы я ошибался.

Они поговорили еще немного и попрощались.

Но Икс не ошибался.

***

– Что-то случилось? – спросила девушка, похожая на Одри Хепберн.

– С чего ты взяла?

– Что за черная-черная старуха?

– Это звонил друг детства. Мы не виделись семнадцать лет.

– И? Ты вроде не очень рад.

– О, мисс Фрейд…

– Извини, что подслушала разговор. Спасибо за роскошную девушку.

– Welcome, – Миха кивнул. – Все нормально. Со старухой просто старая шутка, – соврал он.

– У тебя усталый вид.

– Вторая ночь без сна.

***

Миха не стал задерживаться у своей подружки. Она жила не одна, и Миха решил, что сейчас ему лучше избегать новых знакомств. Он лишь выпил большую кружку крепкого эспрессо. Кофе был приготовлен не в электрической машине, а в настоящем старом эспрессо-чайнике «Bialetti» и оказался очень хорош.

– На, – сказала она, протягивая Михе ладонь. Там лежали две продолговатые сине-красные таблетки.

– Что это? Предлагаешь закинуться колесами?

Она смотрела на него серьезно. Миха подумал, что начинает привязываться к ней.

– Это жиросжигатель. Использую для фитнеса.

Миха провел рукой по своему плоскому животу:

– А мне нравится мое пивное брюшко.

Она улыбнулась, но только губами:

– Это жиросжигатель и энерджайзер. Я зову это «вштыриватель». На тренировках прет часа четыре. Не заснешь. Я имею в виду за рулем.

Миха отключился. Всего лишь на мгновение. И вспомнил: «Ну, мы и зажгли! Ну, нас и вштырило!» – храбрился Икс после первого визита в немецкий дом. И несмотря на то, что его покусали собаки, он с восторгом рассказывал об их подвигах. После второго визита восторги закончились.

Миха посмотрел на девушку:

– Спасибо за заботу. Синяя и красная таблетки. Матрица?

– Да. В день нашего знакомства ты смотрел этот фильм.

Миха принял у нее капсулы, она протянула стакан минеральной воды.

– Не пей обе сразу – до утра колбасить будет.

– Как раз то, что надо.

Миха проглотил обе таблетки.

Они вышли на улицу. Ночь теперь не пахла арбузами, в ней ощущалась свежесть пока еще далекого летнего дождя.

Миха поцеловал ее. Провел рукой по волосам. Уловил серебристый лучик, отразившийся от роговицы ее глаз. Улыбнулся – легкая печаль, отравленная прошлыми мечтами, быстро скользнула с краешка его губ.

– Я уже начинаю ревновать, – сказала она.

– В смысле? – искренне удивился Миха.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

Миха промолчал. Она сказала:

– Я никогда не стану этой твоей актрисой. Я не Одри Хепберн. И все равно ты мне очень нравишься.

Миха огляделся, затем произнес ровным голосом:

– Я понял. – Все же у него запершило в горле. Усмехнулся. – Последнюю часть фразы.

Она неожиданно к нему прильнула. Поцеловала в губы. Так горячо – впервые. Ей снова удалось удивить Миху-Лимонада. Уже через мгновение он не выглядел обескураженным, нежно щелкнул ее по носу и направился к Бумеру.

– Возвращайся, – проговорила она.

Миха остановился:

– Ты о чем?

– Просто. – Она обняла себя за плечи, смотрела ему вслед. – Куда бы ты сейчас ни направлялся, я буду тебя ждать.

– Ладно, – Миха кивнул. И сел в Бумер.

***

И вокруг стала ночь. Всего лишь потому, что Миха-Лимонад решил сделать крюк, набрав лишних километров пятнадцать, чтобы выехать на Рублевску ближе к Москве, чем тащиться вдоль высоких унылых заборов, какими отгородили себя представители Luxury Lifestyle от остальных жителей страны. Бантустаны, гетто-наоборот, лепрозории – какими только прозвищами не отплачивали обитавшим за этими заборами менее удачливые соотечественники. Михе было давно наплевать на мнение либидозных завистников, как, впрочем, и на пакетные highlife страсти, кипящие по ту сторону стены.

Михин взгляд упал на индикатор топлива – собственно говоря, заправиться следовало давно. И в ночи, опустившейся вокруг, зажегся огонек. Миха подумал, что никогда не видел более странной автозаправки: она была стилизована то ли под украинские хаты времен «Вечеров на хуторе близ Диканьки», то ли под Русь Берендеева царства – одна высоченная соломенная крыша над основным павильоном чего стоила. Вместо людей в униформе или привычных таджиков здесь расхаживала бойкая старушка-заправщица в плетеных лаптях и каком-то немыслимом перекошенном зипуне. Luxury Lifestyle явно приняли бы ее за отмытую бомжиху. Завидев клиента, старушка быстро засеменила к черному Бумеру. Миха открыл окно – снова запахло далеким дождем, еще не рожденными травами и почему-то грибами. Если бабку и отмыли, то явно вечерней росой, отравленной светом Луны.

– Вы уверены, что вы здесь работаете? – с наигранным сомнением обратился Миха к заправщице.

– А то?! – не обиделась старушка и встряхнула волосами, рыжими, веселыми и неожиданно молодыми.

«Это еще что за лесной народец? – улыбнулся про себя Миха. – А деньги у них принимает пастушок Лель со свирелью? Ну, волосы-то у бабки – парик. Вон же, какие-то малиновые бабочки в прическе». Он начал открывать дверь, чтобы пойти расплатиться, но старушка вдруг твердо остановила его:

– Сиди, сынок. Нечего расхаживать в такую ночь. Тем более тут.