Дети ржавчины

–  Заберите у него старую вещь, она спрятана за поясом.

Положение становилось все хуже и хуже, без пистолета я терял огромное преимущество. И сделать ничего нельзя – иглострелы смотрят прямо в лицо. Они стреляют один раз, зато наверняка.

Малорослый староста с тремя бородавками на носу опасливо приблизился и сунул руку мне под пояс. Вытащил пистолет и поспешно понес его командиру, рассматривая на ходу.

–  А теперь иди и стань к столбу! – велели мне. Я оказался рядом со своими друзьями.

–  Где старик? – тихо шепнул я.

–  Он убежал, – так же тихо ответил погонщик. – Его не стали догонять, он им не нужен.

Я заметил, что несколько старост ходят вокруг истребителя, трогают его железные бока, подпрыгивают, заглядывая в кабину.

Горелый враскачку подошел, ткнул меня в лоб кончиком плети.

–  Я не знаю, кого из вас убить, а кто может пригодиться, – задумчиво сказал он. – Решите это сами.

Мы молчали. Я скосил глаза на девушку, боясь, что ей станет плохо. Но она только побледнела и опустила глаза.

–  Мне известно, – продолжал Горелый, – что вы трое умеете поднимать в воздух свои штуки и знаете, где их искать. Любой из вас может мне это показать. Так кого же мне оставить, а кто из вас лишний?

–  Никто не лишний, – ответил я. – Я умею летать, он знает, где есть машины, а она умеет ремонтировать…

–  Это ложь, – оборвал меня человек с обожженным лицом, сведя на нет мои жалкие попытки спасти себя и друзей. – Мне уже многое известно, и я умею отличать ложь от правды. Кто-то из вас сейчас должен умереть.

Старосты, заинтересованные разговором, начали подтягиваться к нам. Я отметил, что возле истребителя никого нет. Впрочем, что толку?..

–  Кто-то должен умереть, – повторил Горелый. – Вы со своей торговлей захотели разорить богатых и уважаемых людей. Вы совершили много других непростительных поступков, и я обязан наказать вас. Все уже решено.

Я не спешил ставить на себе крест, я все еще надеялся выкрутиться. Что касается Подорожника, то он выглядел обреченным. Видимо, он лучше меня представлял, что за человек решает сейчас наши судьбы.

Мне вспомнились крестьяне, которых закопали вниз головой и порубили тесаками. Стало не по себе. Я огляделся. Вокруг – тупые сытые физиономии, некоторые ухмыляются, другие глядят презрительно. Никто не сочувствует, никому нет до нас дела. Сунут нож под ребра и поедут прочь, посмеиваясь. Я понял, что спорить не нужно и бесполезно. Все действительно решено без нас. Теперь – либо хитрость, либо сила…

–  Не убивай их, – глухо проговорил я. – Они с сегодняшнего дня муж и жена.

Горелый искоса посмотрел на меня, обошел кругом.

–  Я знаю, чего ты хочешь, – проговорил он. – Ты надеешься убежать, как уже сделал однажды.

Он был совершенно прав. Я собирался бороться за себя, пока есть силы. Однако начать мог лишь тогда, когда моим друзьям ничего не будет угрожать.

–  Но сегодня тебе это не удастся, – услышал я. – Знай: одно неверное движение, и кто-то из твоих людей умрет. Скорее всего это будет она – я терпеть не могу женщин, от них много беспокойства и мало прока. Что скажешь на это? Расхотелось умирать?

–  Кто нас сдал? – проговорил я, облизнув языком пересохшие губы.

Он криво усмехнулся. Вытащил из сумки мой пистолет, повертел его передо мной.

–  Расскажи, для чего нужна и как работает эта старая вещь. А я отвечу на твой вопрос.

–  Очень просто – ставишь дырочку напротив своего лба и тянешь за крючок, – не задумываясь ответил я.

Горелый снова повертел пистолет перед лицом, примерил, и тут до него дошло, что я издеваюсь. Его лицо вспыхнуло, он размахнулся и хлестнул меня плетью.

–  Черта с два я что-то тебе расскажу, – сказал я, с усилием улыбнувшись.

–  Я сам узнаю! – крикнул Горелый в бешенстве. Но тут же успокоился. – А предал вас старик, бывший погребальный мастер. Мы пообещали ему вернуть имя и поселить в Городе тысячи башен. Он нарочно привел вас сюда.

Я услышал, что Подорожник тихо зарычал. Но сам я Горелому не верил. Чтобы застать нас врасплох, не обязательно было тащиться в такую даль. Да и не нужны Другу Лошадей ни имя, ни Город тысячи башен – у нас он получил гораздо больше.

–  Хватит разговоров! – прикрикнул Горелый, и лицо его сразу стало неподвижным и холодным. – Дайте ему лопату, если он сам хочет умереть.

Мне швырнули короткий заступ.

–  Копай прямо здесь, – приказал человек с обожженным лицом. – Только не долго. Ямы по пояс тебе вполне хватит.

Все, финиш… Либо я что-то придумаю, либо меня закопают вниз головой. В голове стоял звон, руки и ноги почти не сгибались.

–  Копай! – крикнул какой-то староста и стегнул по лицу плетью.

Я вздрогнул от боли, медленно поднялся. Шершавый черенок заступа не держался в руке. Я не смотрел на друзей, чтоб не отягощать их своим взглядом, тяжелее которого нет ничего на свете.

Пора брать себя в руки. Так не бывает. Что-то обязательно можно сделать. Всегда существует способ, о котором даже не знаешь, но непременно вспоминаешь перед той чертой, за которой ничего нет.

До последней минуты держалась надежда, что они одумаются. Но и эта минута прошла.