Дети Шини

Вполне приличные мужчины лет за сорок, очевидно с хорошим достатком и социальным статусом, наподобие родительских друзей. Кроме того, они тоже оказались москвичами.

Один, тот, что постучался к нам, весь разодетый в хаки, с красивой атлетической фигурой и накаченными мышцами, немного грубоватый, но подчеркнуто вежливый. Друзья звали его Старый, хотя на вид они все выглядели одногодками.

Второй — Макс, в серо-белом, напоминающем окрас березовой коры, комбинезоне и толстом свитере цвета слоновой кости, явно из породы циников, сдержанно-саркастичный и расслабленный. И всё в нем, от золотого браслета на запястье и модной модельной стрижки до пухлых женственных губ и невероятно бирюзовых глаз, кричало о том, что он успешен, независим и отлично знает себе цену.

Третий же — Кузя, невысокий, суетливый, с большими карими глазами навыкате, ласковой улыбкой и наметившимися залысинами, понравился мне, пожалуй, больше остальных. Он вел себя бойко и приветливо, но при этом довольно скромно, постоянно повторяя «прошу прощения», «не беспокойтесь», «если не будете возражать».

Охотники обрушились на нашу дремотную тишину, как цунами на тихий берег.

«Кругом одна молодежь, а такое ощущение, что пенсии живут»; «В этом доме кто-то умер?»; «Так, вот оно какое — сонное царство»; «Где у вас музыка, танцы и веселье до упаду?».

И, со словами «Ребят, вы не волнуйтесь, мы вас тут несильно потревожим», они принесли из машины магнитофон, колонки и врубили на весь дом, что-то наподобие «дискотеки восьмидесятых».

Потом притащили из столовой в залу тяжеленный обеденный стол, сказав, что ужинать у камина гораздо приятнее, постелили одноразовую скатерть, достали свою еду и пластиковую посуду.

И пока шла вся эта движуха, кто-нибудь из них по ходу обязательно бросал в нашу сторону нечто вроде: «Чё вы такие вялые-то?».

Наши незваные гости, явившись, точно из другого, инопланетного мира, расшевелили нашу память, напомнив, что мы не одни в этой вселенной.

И я была благодарна им за возможность выбросить из головы недавнюю отвратительную сцену, как дурной сон, который с пробуждением бесследно развеялся.

Они достали походный мангал и поставили его на крыльце, чтобы снег не засыпался внутрь. Накидали кучу дров и быстро развели, полив какой-то горючей жидкостью.

И мы все, кроме Насти, которая осталась караулить картошку, вывалились в морозную ночь, и принялись жадно вдыхать колючий ночной воздух. Столб огня, разбрасывая вокруг себя крошечные искры, рвался высоко вверх, под самую крышу, то и дело, норовя лизнуть её своим жарким языком.

— Ух, вот это прям пионерский костерок, — маленький Кузя с восторгом потер ладони. — Я уж даже отчаялся провести сегодня хорошо время.

— Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры — дети рабочих, — пробасил ему в ответ, рассевшийся на каменных перилах крыльца Старый.

На что Кузя весело отозвался:

— Близится эра светлых годов. Клич пионера — всегда будь готов.

И вместе с подключившимся к ним Максом, они допели этот пионерский гимн до конца, не переставая отхлебывать из круглых кожаных фляжек. А как закончили, Старый печально вздохнул:

— Были же времена. Когда меня в первую очередь не приняли в пионеры, я жутко расстроился. Нет, серьёзно. Я знал, что сначала принимают только ботанов и активистов, но всё равно было неприятно, типа «не первый сорт».

— А я, первые два месяца, после того, как меня приняли, каждое утро гладил этот дурацкий галстук, а через год уже преспокойно носил его в кармане, — Макс достал очередную сигарету, он очень много курил, буквально одну за другой, и машинально предлагал нам, так что я непроизвольно вспомнила о Якушине. — Ко всему ведь привыкаешь. Думали, получишь галстук и будет тебе счастье, а потом оказалось, что его и в кармане нормально носить, ничего не меняется.

— Да ну, перестань, — Кузя пихал длинную ветку в огонь и с любопытством смотрел, как загораются её кончики. — Всё ж — идея. Вот, ты хотел быть нужным и полезным обществу?

— Прикинь, а ведь я хотел, — гоготнул Старый. — Честно. Хотел какой-нибудь подвиг совершить. Реально. Прям, спал и видел, что вот если начнется война, то пойду и стану пионером — героем. Так перед сном частенько себе представлял, как вражеские танки взрываю.

— А я верил, что если человек сказал «честное пионерское», то он точно не соврет, — трогательно улыбнулся Кузя. — Во всяком случае, я не мог.

— Представляю, как ты потом жестоко обломался, — захохотал Макс. — Вот, из-за таких лопухов, типа тебя, у нас в стране и проблемы.

— Это Кузя-то лопух? — Старый недоуменно вытаращил глаза. — К твоему сведению лопухов к банковской бухгалтерии на пушечный выстрел не подпускают.

— Я просто легко обучаем, и быстро перевоспитался, — скромно потупился Кузя.

Они все засмеялись, и потом ещё долго болтали о своём, курили и хлебали из фляжек. С нами же заговаривали редко, но запросто и по-свойски, точно старые знакомые.