Дети света

У них под ногами запетляла вытоптанная тропинка. Вокруг серебрилась и густо благоухала душистая горькая полынь. Ковыль пучками седых волос торчал из сухой морщинистой земли. Высокий татарник из-за острых колючек поглядывал любопытными синими глазами соцветий. Над головами висел оранжевый диск солнца и коршун, вялый, как тарань. За ходоками клубился шлейф рыжей пыли. На подступах к мелкой речушке набрели на заброшенное картофельное поле, густо заросшее бурьяном. Почесал Борис затылок, дернул ботву — из пыльной земли выскочили корни с четырьмя махонькими розовыми клубнями. Надергал еще несколько — и вот уже горка молодой картошки наполнила пакет с рекламой французской косметики. Мальчик с едва заметной усмешкой наблюдал за его кулинарными потугами.

На берегу речки под грустными плакучими ивами чернело штатное кострище. Видимо, не им одним приходилось пользоваться услугами этого гостеприимного места. В густых зарослях колючего кустарника Борису удалось разыскать сухой хворост. С горем пополам, с третьей попытки разжег костер. Ножом из гибких сочных веток вырезал шампуры. Из сумки достал банку консервированных сосисок. Как у ручной гранаты перед броском, выдернул кольцо. Взрыва не последовало, зато из открытой банки веером прыснул сок, и обнажились тонкие сосиски по-венски. Насадил парочку колбасных изделий на заостренные прутики и подвесил над костром. Наглотавшись дыма, раскатисто кашляя, со слезящимися глазами, но с победным видом подошел Борис к становищу. Мальчик лежал на спине и с аппетитом уминал булочку, сорвав с нее вакуумную упаковку. Рядом валялись пустые банки из-под сосисок и огурцов.

— Ну вот, всю кулинарную композицию сломал. Ты бы хоть картошки дождался. Минут через десять испечется.

Мальчуган вскочил, в три прыжка подлетел к костру и ловко выкатил из бордовых пылающих углей пяток картофелин. Деревянной кочергой, будто клюшкой для гольфа, забросил их по очереди в мелкую прибрежную воду. «Для охлаждения, стало быть», — догадался Борис. Достал картошку из воды, отряхнул и прямо в кожуре проглотил. «Маугли какой-то. Да еще и голодный.» Борис достал из сумки и протянул ему бутылку нарзана. Тот залпом ее выпил. Благодарно рыгнул.

— Теперь ты похож на удава, проглотившего свежепойманную макаку, — показал Борис на округлившийся живот своего сотрапезника, натянувший грязную футболку. — Плохо не будет?

— Нет, я привычный, — весело дернул головой мальчуган.

— Глядя на тебя, у меня тоже аппетит разыгрался. Пожалуй, и я пожую, с твоего разрешения.

— Что вы, что вы, не стесняйтесь, закусывайте, — великодушно пожал тот плечами.

— Как тебя зовут?

— Не знаю.

— Вот те раз. Но как-то же надо к тебе обращаться.

— Обращайся как все — немой.

— Это неправильно. У каждого человека должно быть имя. Вот меня, к примеру, зовут Борис. На Небесах у меня есть заступник — благоверный князь Борис, сын равноапостольного Владимира, крестителя Руси. Невинный Борис был убит собственным братом Святополком-окаянным. Князь Борис меня любит — я знаю. Он за меня молится Богу. Нет, нет, ты как хочешь, а имя тебе надо заиметь. А ты крещеный?

— Не знаю.

— Хочешь, мы тебя окрестим, и ты получишь имя?

— Я не против.

— А родители у тебя есть?

— Где-то, может быть, и есть. Но не здесь и не со мной.

— Они тебя обижали?

— Не помню.

— Давно в бегах?

— Давно.

— Одному жить страшно?

— Мне не с чем сравнить. Другой жизни я не знаю.

— Наркотики принимал?

— Приходилось, но мне не понравилось.

— Спиртное?

— Гадость.

— Это точно.

— А можно я про себя расскажу?

— Давай, если хочешь.

— Вот ты немой. То есть мысленно ты говоришь, но тебя не слышат, и мысли твои улавливает не каждый. Понимают жесты, да и то что-то простое, вроде «да» и «нет». Но, судя по всему, тебя это устраивает?

— Ну, я бы не стал утверждать, — задумчиво медленно повел он плечом. — Скорее, я принимаю немоту и бездомность, как печальную необходимость.

— То есть, ты с этим смирился?

— Конечно.

— Молодец. А у меня вот что. Всю жизнь я делал карьеру. Как бульдозер, ломил напролом, чтобы добиться того, чего добился. Сейчас у меня есть всё, что я хотел: деньги, власть, большая квартира в городе, загородный дом, две машины, собака, кот, подруга-красавица и враги…

— Неплохой комплект, — улыбнулся мальчик. — Чего же тебе не хватает?

— Видишь ли, меня это… не греет. Пока всего добивался, было интересно. Существовала цель. А теперь не устраивает. Мне, оказывается, необходимо, чтобы я кому-то был нужен. То есть, конечно, все от меня чего-то хотят: денег, связей и прочего… Но поговорить по-дружески не с кем. Вокруг меня толпа людей, — но я один. Я говорю, а меня не слышат. Ну, как у тебя: «да» и «нет» понимают. У меня примерно так же: подойдут, выпросят денег — и в туман. Ты им кричишь вдогонку: «Куда же вы, люди, давайте о душе!» Не слышат. Они уже далече. Цель у них появилась: деньги потратить. Выходит, что я среди толпы такой же немой, как и ты.

— Ну не совсем… — иронично мотнул он головой.

— Считаешь, дядя с жиру бесится?

— Примерно, так.