Дети Воинова

В этот раз, под хохот окружающих, Гришке попало не за хулиганство, а за безграмотность. Дядя Моня сказал, что в его возрасте надо знать правильное написание не только слова «сиськи», но и слова «сосиски». Хотя я уверен, что и сам Моня первое написал без ошибок гораздо раньше второго. Наверное, из уважения к предмету.

Находчивый Гришка немедленно парировал своим ребусом: написал «не», а дальше нарисовал гирю и два гладких холмика с какими-то пупырками сверху. Взрослые долго ломали голову, пока наконец Гришка не раскололся, что это значит: «Не грус-тити!»

Взрослые пришли в ужас от такой патологической безграмотности: Гришины оправдания, что он не ошибся ни в написании, ни в форме слова «тити», понимания не нашли, и его отправили домой делать летнее задание по русскому языку.

Потом играли в города.

Размялись дежурными Москва – Астрахань – Новгород…

Тут-то папа подсунул очередную каверзную шараду:

Допустим, первый слог – предлог,
Второй – еврейской девы бок,
А вместе все это, друзья,
Чудесный город, там был я.

Над этим ломали голову все. Деда Миша с дядей Моней шепотом делились друг с другом подробностями боков еврейских и не еврейских дев, пока не получили поварешкой от бабушки – за слишком большую компетентность в вопросе.

Промучившись с полчаса, капитулировали. Толпа на веранде собралась немалая, генерал с генеральшей подключились, в очередной раз забыв Пурша в спальне.

Наконец папа торжественно произнес:

– Че-бок-Сары!!!

Немая сцена. Против боков Сары никто не возражал, но вот «че» как предлог вызывало сомнения у более грамотного населения.

Зато город, в котором живет один мужчина и сто женщин, угадали: Сева-сто-Поль.

На этом детей отправили спать, но, как вы понимаете, стенки тонкие и все слышно. И вот, в продолжение вечера, папа разродился загадкой для взрослых:

– Решил шах жениться. Привели ему трех девушек-невест, и задал он каждой из них только один вопрос: «Сколько будет два плюс два?» «Четыре!» – уверенно ответила одна. «Математик!» – с уважением произнес шах. «Пять!» – ответила другая. «Философ», – одобрил шах. «А сколько надо?» – спросила третья. Шах усмехнулся: «Дипломат!» Вопрос: на ком женился шах?

Что тут началось!

Народ разошелся не на шутку. Аргументировали и тем, что богатство шаха требует подсчета, даже добрались до философии семейных отношений. Папа только смеялся. А когда спорщики обессилели, торжественно сказал:

– На той, у которой попа толще!

Раздался дружный мужской хохот и негодующий вопль оскорбленных в лучших чувствах женщин, которые слепо и наивно продолжали верить, что их любят за какие-то иные достоинства. Обиженные дамы разошлись, а мужчины еще долго обсуждали полушепотом справедливость вышеупомянутой притчи.

* * *

А на следующий день бабушка с утра пораньше послала папу – наверное, в наказание – на хлебозавод за теплым хлебом. Я вызвался сопровождать его, просто из мужской солидарности. Мама отказалась, мотивируя тем, что не соответствует папиным стандартам и будет сидеть дома наращивать кругозор. Шлепнув ее в шутку по тому, что в узком семейном кругу называлось широким кругозором, папа решил, что быстрее будет добраться до хлебозавода не на автобусе, которого еще пока дождешься, а на велосипеде. Так проще: напрямую, через трухлявый мостик, мимо сороковой больницы и направо. На все про все должно было уйти не более получаса. Пристроил меня на багажник, определив мои ступни на специальные упоры для ног, и мы, благословясь, отчалили. Если бы мама знала, чем закончится это путешествие, она бы меньше заботилась о своем кругозоре.

В горку поднялись без проблем, даже осилили мостик, папа потел и выбивался из сил, я же, придерживаясь за его спину, свысока поглядывал на копошащихся в песочницах и во дворах сверстников.

Не учел он только того, что у больницы дорога была закрыта на ремонт, оставался лишь проход для рабочих. Узкая полоска из двух шатких досок шла круто под гору к хлебозаводу. С одной стороны находился глухой забор, с другой – крутой откос, под ним – местная свалка. В принципе все это можно было легко объехать: за узкой полосой мусора шла нормальная проселочная дорога, и по ней неторопливо прогуливались местные жители. Маленькие домики ожидали сноса, на огородах, привычно отклячив зады, хлопотали садоводы.

Что звякнуло в папиной голове, он так никогда потом и не смог объяснить.